— Там, сидит на берегу и совсем на графа не похожий.
— Ты-то чего весь мокрый? — засмеялся д'Артаньян.
— Так я ж его из Сены тащил! — возмутился Планше. — Сами велели, сами и смеетесь…
— О, Боже! — понял наконец лейтенант. Вскочил, приказал Планше допить бутылку вина, чтобы согреться и растопить огонь в очаге, а сам поспешил к реке.
Граф сидел на берегу, как мокрая, нахохлившаяся птица. Его била мелкая дрожь.
— Вы с ума сошли, милейший граф! — воскликнул, подходя к нему, д'Артаньян. — Купаться ночью, в одежде!
— При чем тут ночь? Я не собирался купаться.
— Вы можете простудиться..
— Я никогда не простужаюсь! Черт бы побрал вашего слугу!
— Однако, вы неблагодарны — он не дал вам утопиться.
— Да не хотел я топиться, не хотел! Неужели не понятно?
— Что же тогда вы делали в Сене?
— Про-трез-влял-ся! Ясно вам? И что это вы следите за мной, как нянька?
— Не я, а мой слуга. Кстати, а где ваш?
— Я не взял его, чтобы не было свидетелей нашей дуэли.
— Дуэль без секундантов?
— Слуга не может быть секундантом… Впрочем, д'Артаньян, дуэль не состоялась, не так ли? Так зачем говорить о секундантах… — он встал, поправил шпагу, из ботфортов хлынула вода, плащ съехал на одно плечо. — Вы дали мне хороший совет, я воспользуюсь им, — и Рошфор пошел прочь.
Нелепая, жалкая фигура обычно блистательного вельможи заставила д'Артаньяна изменить прежнее решение.
— Постойте, граф, вы не справитесь в одиночку! Вас схватят и казнят вместе с мадемуазель! — крикнул он.
— Вы же мне отказали, когда я попросил у вас помощи, — обернулся Рошфор.
— А теперь передумал!
Рошфор не ответил и ускорил шаг.
Д'Артаньян догнал его, схватил за мокрый плащ.
— Да остановитесь же вы! Я не для того четыре раза даровал вам жизнь, чтобы теперь вот так вот, запросто, отдать в руки палачам!
Рошфор остановился при этих словах, и они оба неожиданно для себя рассмеялись.
— Граф, — сказал д'Артаньян, отсмеявшись. — У меня есть предложение, и дьявол меня разрази, не самое плохое! Мы пойдем сейчас к Атосу. От него, уже втроем — к Портосу, а затем к Арамису. Потом устроим военный совет и к рассвету, надеюсь, будем готовы действовать. Но нас уже будет пятеро!
— Я бы обнял вас от всей души, д'Артаньян, если б не был таким мокрым! — с жаром воскликнул Рошфор. — Никогда этого не забуду! Я ваш должник!
Атос еще не спал, он читал Плутарха при свете оплывших свечей. Когда Гримо ввел в его комнату д'Артаньяна и мокрого Рошфора, он не выказал никакого удивления.
— Граф де Рошфор оказался в затруднительном положении и решил, что лучшие помощники в таком случае — бывшие враги, — сказал д'Артаньян.
— Вы правильно решили, граф, — едва заметная улыбка тронула губы Атоса. — Гримо, вина!
— Нет, нет, только не вина, благодарю вас, — поспешно произнес Рошфор. — Я едва смог протрезветь!
— Самым рациональным способом, — уточнил д'Артаньян. — купаясь в одежде.
— Гримо! Грогу и погорячее!
Пока Рошфор пил приготовленный наскоро грог, лейтенант рассказал обо всем Атосу.
— Я понимаю, что поступил подло, — подвел итог Рошфор. — И не жду от вас оправдания своему поступку. Но я прошу помочь бедной женщине!
К удивлению Рошфора, вместо того, чтобы согласиться или отказать в помощи, Атос принялся расспрашивать его, ходит ли он на костюмированные балы и карнавалы.
— Конечно, — в полной растерянности ответил Рошфор.
— А сохранились ли у вас маскарадные костюмы и маски?
Только тут Рошфор наконец уловил суть замысла Атоса и заверил, что он хранит в своем особняке все костюмы.
В полном соответствии с планом д'Артаньяна, отогрев и обсушив Рошфора, они отправились к Портосу.
Портос спал и не сразу понял, что от него требуется. А когда понял, вскочил и, как был в длинной, до пят, белой ночной рубашке, обнял Рошфора, с силой прижал его к своей широкой груди и воскликнул:
— Я всегда знал что ваши дуэли с д'Артаньяном закончатся чем-то подобным, необычным. Я готов, мессиры!
Арамис присоединился к ним, не задав ни единого вопроса.
В середине ночи они вышли из небольшого особняка Рошфора в сопровождении Гримо и слуги графа. Стояла кромешная тьма, и никто не смог бы полюбоваться невероятным зрелищем: семеро мужчин во всем черном и в нахлобученных по самые брови беретах, из-под которых выглядывали карнавальные маски, изображающие чудищ, гуськом шествовали по узким переулочкам Парижа.
Особняк де Фаржи стоял в небольшом густом парке. Рошфор, бывавший здесь лишь пару раз, ночью ориентировался плохо и послал вперед слугу.