Позиции сменились — теперь Ден и Лада стояли спиной к выходу, потихоньку продвигаясь назад. Зевана и Нане оказались внутри квартиры без оружия, да ещё и на мушке.
— Не двигайтесь, — сказала Лада. — Не хочу стрелять в вас, но сделаю это, если решите нас преследовать.
— Сраная предательница. — Зевана с презрением выплюнула эти слова.
— А ты просто дура, — ответила ей Лада и показала язык.
После этого она схватила Дена за руку, и они выбежали из квартиры. Его бок разрывался от боли и каждый шаг превращался в мучительную пытку. Но ощущение полноты жизни горело сильно, как никогда. И вместе с тем, боль физическая не оставляла пространства для боли душевной.
Он хотел подарить Менке покой, а в итоге, выходит, обрёк его на иную форму существования. Желал для него самого лучшего, но, в конце концов, отдал его в руки этой самой Дее, которая теперь только усилит над ним контроль.
Но сейчас он бежал, боль разливалась по всему телу, заполняя голову тяжёлым свинцом. Мысли о собственных ошибках не тревожили душевные раны. Сейчас нужно просто бежать и найти укрытие, помочь этой девушке, раз уж пообещал. Благо, что его московское убежище до сих пор не вычислили.
А о душевных муках он подумает, когда остановится.
Нане Рамаян и Зевана Лесницкая (10.03.2430)
Зевана присела на корточки, закрыла лицо руками и тихо простонала. Ну почему она такая растяпа? От конца всей истории с Деном её отделяло всего одно нажатие спускового крючка, а она ещё раздумывала, стрелять или нет. Да и знала же, что его оружие — невидимый меч, но решила положиться на свои далеко не самые быстрые рефлексы. В памяти всё ещё жили дни, когда физические ограничения не мешали скорости её мысли. Она убрала ладони от лица, посмотрела на них, сжала и разжала кулаки. Рот искривился в презрении к этим рукам. К горлу подступила тошнота, и Зевана опустила взгляд в пол, пытаясь подавить рвотный позыв.
Нане лежала рядом, раскинув руки в стороны. У неё не осталось сил шевелиться, потому что её дыхание участилось, сердце билось часто-часто, а все мысли в голове кричали наперебой. Она словила паническую атаку и пыталась успокоиться. Подумать только, ей уже двадцать четыре, а она потратила столько сил и времени на то, чтобы виться вокруг Менке, будто фея-крёстная, а сама даже не целовалась ни разу, хотя в период полового созревания организм настойчиво требовал решительных сексуальных действий. Но она уверенно подавляла в себе любые плотские позывы. А ради чего? Менке видел в ней родную сестру и спать бы с ней никогда не стал, тем более что роль любовницы отвели Ладе. Но ведь так хотелось попробовать, каково это — оказаться в нежных, но крепких объятиях мужчины, ощутить себя окружённой безопасностью и заботой, слиться духовно и телесно с другим человеком. А ведь в школе за ней постоянно кто-то ухлёстывал, написывал, звонили даже, но все такие дурные, глупые, неловкие. И если бы Ден её сейчас убил, она бы навсегда лишилась возможности познать страсть. Теперь она лежала и думала, что стоило из всех ухажёров выбрать самого красивого и крепкого, да отдаться ему. Почему бы и нет? В конце концов, секс — это ещё не клятва вечной любви и верности, а просто потребность организма. Потребность, которая, тем не менее, может принести массу удовольствия.
Все они, все четверо, ни дня не жили собственной жизнью, исправно исполняя волю Деи. Так, может, напоследок стоит полноценно прочувствовать каково же это — быть живым человеком?
— Хочу напиться, — тихо проговорила Нане. — Пошли в бар? Или в клуб?
Зевана подняла лицо и удивлённо посмотрела на сестру.
— Ты же в жизни алкоголь не пила. Чего это ты вдруг?
— В том и дело. Не пила алкоголь, не спала с мужчинами, не гуляла с друзьями. Да у меня и друзей-то нет. Мы исполнили свой долг — а что дальше? Получим кибертела, как Ума? И снова лишимся всех чувств? Не уверена, что хочу этого.
— А чего хочешь? Прожить жизнь простого человека, состариться и умереть? Не говори ерунды. Я уже жду не дождусь, когда избавлюсь от груза бесконечных желаний, ощущений и эмоций. — Зевана вновь с отвращением посмотрела на свои руки. — Ненавижу эту вечно сохнущую кожу. Ненавижу это лицо, которое с годами всё больше покрывается морщинами. Ненавижу своё нутро, каждый месяц истекающее кровью. И постоянно выпадающие волосы тоже ненавижу. Бесконечный бег в попытке ухватить жизнь за хвост, пока время неотвратимо перемалывает тебя — особенно ненавижу.