— И что же тогда, по-твоему, мной двигало?
— Всё просто. Твоя жизнеопределяющая идея: «Я хочу, чтобы меня любили».
Дену показалось, будто ему нанесли туше. Слова Проснувшегося пронзили его душу насквозь и чуть не выбили слёзы, но он сдержался.
— Разве я такой один? — спросил он сдавленным голосом. — Разве я один хочу любви?
— Разумеется, нет. Все хотят, чтобы их любили. Но мало кто делает именно это главным двигателем своей жизни, потому что так или иначе, любовь они получают. Но только не ты. Тебя избегали, игнорировали, тобой восхищались, тебя уважали, но никто не любил по-настоящему. Пока не появилась Лада. Именно её любовь изменила тебя, Ден. И когда ты получил то, что искал, твоей главной идеей стало сохранение этого. Вот ради чего ты сражался.
— Но столько жертв... Мои парни...
— Ничего смертельного. Мы их подлечим, оклемаются.
— Мы запустили вирус в теклан...
— Да, это придумка Лады. Даже для меня стало неожиданностью. Но я уже стёр Гусака Петро.
— А Дея? Мы же практически уничтожили её.
— Не драматизируй. С Деей всё в порядке. Она уже возродилась в заранее приготовленном запасном теле и идёт сюда. А её сервера теперь на Ковчеге-2.
— Ковчеге-2?
— Да. На орбите этой планеты построили новый межзвёздный космический корабль. — Проснувшийся поднял глаза к небу. — Знаешь, Ден, в прошлой жизни по-настоящему я мечтал только об одном — найти жену и улететь с ней к звёздам. У нас с Деей взаимная любовь. Как думаешь, достойная она кандидатка в жёны? — Он усмехнулся и вернулся взглядом к Дену. — Мы собираемся отправиться на родину человечества, первую Землю. Посмотрим, что с ней стало. Возможно, у нас получится возродить людей и там.
— А кто же позаботится о людях здесь?
— Моя мать Ума обладает интеллектом, не уступающим Дее. И вполне может её заменить. Да и вы с Ладой поможете.
— Мы с Нане тоже остаёмся, — сказала Зевана. — Ты прости, Менке, но мы и так большую часть жизни потратили на служение чужим желаниям. Теперь мы хотим найти собственный путь и пожить как следует. Ты ведь вряд ли согласишься создать для нас живую версию себя?
— Ты права, не соглашусь. Меня устраивает моё нынешнее бытие, и мне бы не хотелось возвращаться к прежнему. Если я чему и научился, так это тому, что нужно уметь отпускать прошлое и смотреть только в будущее.
Зевана на несколько секунд опустила взгляд, о чём-то задумавшись. Потом вновь посмотрела на Проснувшегося, согласно кивнула и улыбнулась. Он же вновь обратился к Дену.
— Что ж, как видишь, всё схвачено.
— И всё это только для того, чтобы изменить меня? — спросил Ден.
— Именно.
— Почему ты решил, что у тебя получится?
— Но ты сам сегодня показал, что у меня всё получилось.
Ден недоумённо уставился на Проснувшегося.
— Поясни.
— Ещё когда Эмилия впервые рассказала мне про твоих наноботов, я подумал, до чего же это страшное изобретение. «Ден наверняка использует их, чтобы уничтожить всю жизнь на планете» — рассудил я. И ведь не скрывай, подобная мысль точно посещала твою голову, ведь заподозрил же ты в подобных намерениях меня. Но вместо того, чтобы истребить человечество, ты использовал своё изобретение для его спасения. Ты герой, Ден. Ты бросил все силы, весь свой незаурядный ум на то, чтобы защитить людей. Ты дрался смело и достойно. И победил.
Ден не сразу понял, в чём именно заключается его победа. Ведь Дея жива, Проснувшийся жив, ничто не мешает им прямо сейчас всё переиграть и всё-таки роботизировать человечество. И только через несколько мгновений он понял, что имелось ввиду.
— Я победил... — проговорил он неуверенно, — себя?
— Побеждающий людей силён. Побеждающий самого себя могуществен, — процитировал Проснувшийся. — Ты смог преодолеть собственное эго, отказаться от прежних убеждений, обрести душевную гармонию и стать лучшей версией себя. Ты победил в развивающей войне, Ден. Поздравляю.
Проснувшийся со всей искренностью начал аплодировать. Зевана и Нане тоже захлопали в ладоши. Несколько хлопков проделала и улыбающаяся Лада.
— О, вот и Дея, — сказал Проснувшийся, обернувшись.
Со стороны станции гиперлупа и правда приближалась трёхметровая синекожая женщина с четырьмя руками и тремя глазами. Точная копия того тела, что взорвало Ковчег. С Деей шла ещё одна женщина — какая-то азиатка лет тридцати в строгом чёрном платье. Её волосы были завязаны в пучок. У Дена возникло смутное чувство, будто он её узнаёт, хотя совершенно точно видел впервые в жизни. Женщина перекинулась с Проснувшимся многозначительными взглядами, и стало понятно, что это, вероятно, его мать Ума.