— Так быстро, как смогла. Что случилось?
Она кивает в сторону входа в лабораторию, и мне даже не надо заходить внутрь, чтобы всё понять. Огромное помещение покрыто чёрной копотью, как краской, словно здесь основательно побесновался спятивший Малевич. Полусгоревшие столы с приборами валяются везде бессмысленными грудами мусора. Пол усыпан пеплом и поблёскивающими осколками разбитых окон. Я стою на пороге и пока не решаюсь заходить внутрь. Поворачиваюсь обратно к Нане.
— Ты в порядке?
— Да. Когда я приехала, уже было так. Это сделал кто-то ночью.
— Ага. Кто-то поджёг лабораторию, и не сработали пожарные датчики. Не наехала куча роботов, которые эффективно избавились бы от огня за несколько секунд. Они дали пожару уничтожить всё, и только после потушили. И ничего тебе не сообщили.
— Опять ты за своё?
— А у тебя есть другие объяснения?
Нане пожимает плечами, но вместе с этим опускает взгляд, давая понять, что возразить ей нечем. Искали явно оторванную голову Кряка. Только несостыковка случилась — они могли её просто выкрасть, зачем же сжигать к чертям всю лабораторию? Нет, мне уже не просто мешают, а запугивают. Роботы открыто заявляют, что сожгут всё, что нам дорого, если мы и дальше продолжим попытки воевать с ними. Какая же я дура, что втянула Нане в свои авантюры. Она ведь хотела обычной и простой жизни.
— Пойдём, посмотрим, сохранилось ли что-нибудь, — говорю я и захожу внутрь.
Нане следует за мной, и обе мы ступаем аккуратно, стараясь не напороться на стекло, но на шестом, двенадцатом и пятнадцатом шагах что-то всё равно хрустит под ногами. Я стараюсь припомнить, куда именно сестра припрятала мои вещички, но сориентироваться в возникшем хаосе весьма непросто. Я оборачиваюсь к ней.
— В каком столе?
Она показывает на груду обгоревших деревяшек, покрытых толстым слоем пепла. М-да. Вряд ли там что-то могло сохраниться.
Я поддеваю ногой остатки ящика, и чуть-чуть подтягиваю на себя. Внутри лежат мой дневник, точнее обгоревшая часть корешка от него, и покорёженная, обугленная голова Кряка со вскрытой черепушкой и треснувшим внутри «аквариумом» искусственного мозга, из которого вытекло и сгорело всё содержимое. Изучать это уже нет никакого смысла. Впрочем, ожидаемо.
Тем не менее, кое-что я всё-таки поняла. Аквариум — оболочка. Форма мозга сама по себе крайне эргономична для человеческой анатомии, и если мы хотим создать искусственный, то нужно придерживаться именно её. Наноботы образовывали собой серое вещество, но по факту служили искусственными нейронами. Это реально, я и сама думала примерно в таком направлении, но как заставить наноботов работать так, как нужно? Можно использовать нейроком, чтобы посылать им сигналы, на которые они уже должны как-то реагировать или передавать их дальше, но это не то… Думай, Ада, думай. Как эти наноботы связывались между собой и активировались в нужный момент? Нам же нужно имитировать процессы в реальном мозгу. А он генерирует слабые электрические импульсы, которые проходят по цепочке нейронов, формируя таким образом мыслительный процесс, и не только его. С наноботами такое может прокатить, но я не помню, чтобы они имели между собой физическое сцепление. А если имели, то зачем нужна эта жидкость, заполняющая «аквариум»? Для лучшей электропроводимости? Не, глупо, вся система может просто перегореть. Или это охлаждение? Опять же, странное решение, когда имеешь дело с электрическими импульсами.
Вопросов много, но почти нет ответов. Однако теперь я хотя бы знаю, в каком направлении думать. Спасибо, Кряк. Пусть у меня и не получилось изучить твой мозг как следует, даже беглого взгляда на него хватило, чтобы навести на определённые размышления.
— Вся твоя работа… — с горечью в голосе проговаривает Нане. — Ада, вся твоя работа…
— Цела и невредима.
Нане с удивлением смотрит на меня, а я лезу в сумочку и достаю оттуда настоящий дневник.
Всё правильно. Я обманула и сестру, и вас, мои друзья-субличности. И даже тебя, Менке. Мне пришлось, чтобы никто не узнал, что я отдала Нане пустую тетрадку — копию моего дневника. Я ведь знала, что она пригодится, когда прихватывала с собой вчера.
Взгляд Нане меняется, словно она потрясена явлением целых и невредимых записей.
— Так ты…
— Прости. Зато теперь мы точно знаем, что роботы охотятся за ней и пытаются помешать мне раскрыть тайны Златограда. Не я одна так считаю. Псих Колоток тоже солидарен со мной.
Нане передёргивает. Из всех субличностей меньше всего ей хочется знаться с Психом Колотком — безумцем, который пусть и спас её от папаши-тирана, но сам ничуть не лучше него.