Остаётся последний элемент — унагисты. Как со всем этим связаны они? Никогда в жизни не поверю, что Ден Унаги действует заодно со Златоградом, но их новое явление именно сейчас вряд ли можно назвать простой случайностью. Возможно, стоит потянуть за эту нить и посмотреть, куда она меня приведёт.
— Послушай, Шот, или как там тебя. — В голове всё ещё невыносимо гудит, но верные, стройные размышления смогли на время отвлечь от боли. — Кто твой связной среди унагистов? Кто велел тебе организовать… всё это-с?
— Я не знаю, как его зовут. Он не представлялся.
— Но хотя бы скажи, как он выглядел?
— Высокий, широкоплечий… Не знаю, он носит чёрный оверсайз плащ, с длинным воротником, скрывающим половину лица. И тёмные круглые очки. Вроде бы азиат, хотя хрен разберёшь.
Очень знакомое описание — нужно попытаться вспомнить, где я уже встречал его. Кажется, Псих Колоток видел кого-то похожего. Перечитываю его вчерашнюю нейрограмму — и точно, среди унагистов мелькнул огромный азиат в круглых тёмных очках и длинном чёрном плаще. Вряд ли это совпадение. И сегодня его не задержали, поскольку ко мне домой он не приходил. Может Ясень Красин и не врал Психу о том, что они просто клуб реконструкторов, но этот азиат точно унагист, и мог манипулировать остальными для осуществления каких-то своих целей. Нужно его найти, а попутно разобраться со всем остальным. Вчера я ещё планировал наведаться в квартиру к Нешарину. Смотрю на часы: время всего половина третьего дня. Я успею сделать всё до начала концерта Лермушкина.
— Рекомендую убраться отсюда подальше-с, — говорю я Шоту. — Запрись дома на несколько дней и не высовывайся. С унагистами больше не связывайся. Я видел, как одного из них роботы сегодня пристрелили.
Шот нервно сглатывает и кивает, вид у него явно потрясённый и растерянный, но, думаю, ежели он последует моему совету, то обойдётся всего лишь пожизненным страхом перед большими роботами и армянскими девушками.
— Отсюда есть другой выход, кроме того, которым пришёл я? — Не хочется снова лезть через то окошко, тем более что из узкого прохода подтянуться туда трудновато. — Честно говоря, слабо верится, что ты мог там протиснуться, да ещё и принести все эти компьютеры-с.
— Если пройти в тот маленький коридорчик слева, то увидите дверь — она ведёт в канализацию. Пройдёте по ней направо, наткнётесь на лестницу. Там будет автоматический люк, его можно открыть идентификатором любого робота. Если он у вас есть, конечно.
— Не беспокойся, есть.
Я следую его указаниям, ныряю в узкий шершавый коридор, и трогаю пальцами неровную и пыльную бетонную поверхность, которая трётся жёстче наждачной бумаги. В конце и правда натыкаюсь на дверь с вентилем. Открыть её оказывается не так уж и просто, но едва появляется небольшой проём, как с той стороны, словно порыв яростного ветра, бьёт по носу канализационная вонь. Понятно, почему Румер указал мне иной путь до этого места — сам он, конечно, может полазить и по зловонным каналам, но большим любителем подобных приключений его не назвать.
Предо мной бетонная лестница, конец которой скрывает непроницаемый мрак. Я включаю режим ночного видения и спускаюсь вниз, но с каждым шагом вонь становится всё более едкой, она словно обретает плоть, залезает в нос и добирается до мозга. В конце дышать становится практически невозможно, и всё ж надобно двигаться дальше. Шот сказал, что требуется идти направо — туда и развернёмся. Я ускоряюсь, набираю шаг, потому что хочу как можно скорее сбежать от запаха отходов и человеческих экскрементов. Впереди показывается металлическая вертикальная лестница, наверху которой виднеется круглый герметичный люк с электронным замком. Лестница даже на беглый взгляд кажется грязной, но я, преодолевая стойкое отвращение, всё равно лезу по ней наверх. Уже думаю, что лучше бы я возвращался тем же путём, каковым и попал в ту комнату, а не терпел бы всю эту мерзость.
Открываю люк виртуальным идентификатором робота-уборщика и с удовольствием вдыхаю полной грудью чистый уличный воздух. Я вылез в какой-то безлюдной тупиковой улочке нижнего уровня, видимо, неподалёку от пятнадцатого блока. Сразу подмечаю, что на меня смотрит камера, значит, этот путь находится под наблюдением властей. И хотя я мог бы легко сбить её с толку, это всё-таки проблема, которую Румер, наверняка, тоже учёл, когда описывал маршрут. Если же Шот ходил исключительно этой дорогой, то роботы давным-давно его вычислили. Но, видимо, он совсем им неинтересен.