— А ты хочешь? — Это единственный ответ, который я смог выговорить после пары секунд неловкой паузы.
— Возможно. А возможно и нет. Решай сам.
Она резко убирает ладонь и отпивает немного чая из своей кружки, спокойная и беспечная.
И так всегда. Она играется со мной, будто с котом. Закидывает приманку прямо мне в душу, и ждёт, когда я проглочу её, чтобы после вытащить из меня самые сильные чувства и просто бросить их где-нибудь неподалёку.
Мне жуть как хочется плюнуть на всё и прильнуть к её губам здесь и сейчас, ибо вопреки опыту эмоции во всю глотку орут, что это мой шанс, что сегодня всё получится, что если я останусь сейчас, то останусь навсегда, и мы не разлучимся до самой смерти и так далее, и так далее…
— Извини, но я должен идти. Дела действительно важные и срочные. Обещаю, что найду убийцу твоего… партнёра по духовным практикам. И по возможности преподнесу тебе голову на блюде.
В какой-то мере я даже горжусь собой, поскольку уверен, что ни у Психа Колотка, ни у тем более Лермушкина, ни даже у самого Менке не хватило бы воли отказаться от её игры. Я же всегда руководствуюсь разумом, и потому прекрасно понимаю, что в первую очередь я не должен потакать Зеване и вестись на её провокации. Едва она почует, что может беззастенчиво управлять мной, я пропаду окончательно и бесповоротно.
— Я не так кровожадна, как Саломея, — отвечает Зевана и в её взгляде я улавливаю крупицу расстройства.
Я победил! Я не повёлся на её уловки, не стал играть по навязанным мне правилам и теперь она разочарована, что неспособна манипулировать и вертеть мной, как ей заблагорассудится.
Я залпом допиваю оставшийся чай, нарочито громко ставлю кружку на стол и встаю со стула.
— Ключ, пожалуйста. — Мой тон требователен, но не жёсток.
Зевана встаёт, идёт в другую комнату, а спустя минуту возвращается оттуда и протягивает мне ключ-карту.
— Второй уровень, западный сектор, блок двадцать три. Квартира девятнадцать.
Едва я касаюсь карты, Зевана тут же продолжает:
— На самом деле я не хотела, чтобы ты остался. Ко мне скоро придёт подруга, ты бы нам помешал. Поэтому спасибо. Всё равно увидимся вечером на концерте.
Я усмехаюсь. Жалкая попытка оправдаться, вернуть знамя победы себе, но не выйдет — я уже нащупал слабую точку. Всё это кажется мне странным, ведь мы с Зеваной никогда не состояли в любовных отношениях (а жаль), но зачастую ведём себя, словно бывшие супруги, которые с одной стороны стараются побольнее друг друга уколоть и поддеть, а с другой постоянно заигрывают и флиртуют, будто не в силах отпустить хорошие времена, проведённые вместе. Но она улыбается, мягко и приятно, неожиданно тепло, словно и правда рада моему выбору. Может, я и ошибся. Не понять мне, что творится у неё в голове, но от этого азарт и интерес лишь сильнее разгораются, ибо Зевана пьянит лучше сложной и запутанной загадки.
Я беру ключ, на прощание обнимаюсь с ней и ухожу. Уже стоя на выходе из блока, облегчённо выдыхаю. Смотрю на руку и вижу, что она трясётся — столь велико моё волнение. Так оканчивается каждая моя встреча с Зеваной, тут уж ничего не поделаешь, она единственная способна настолько меня взбудоражить.
Я вызываю таксетку и мчусь к двадцать третьему блоку западного сектора. Да, неподалёку от этого места и погиб Гарик Нешарин. Значит он прогуливался рядом с домом, когда это случилось, но вопрос, зачем он включил в такой миг запись эмошки, остаётся открытым.
Таксетка останавливается спустя три минуты. Я, конечно, мог бы прогуляться и пешком, но дел сегодня очень много, так что приходится экономить время по максимуму. До нужной квартиры дохожу быстрым шагом, прикладываю ключ-карту, но замок выдаёт ошибку. Неужели я что-то перепутал? Нет, всё верно. Пробую ещё раз, но результат тот же — замок отказывается пускать меня внутрь этой квартиры.
Мимо проезжает робот-уборщик, я останавливаю его и подзываю к себе жестом руки.
— Прошу прощения-с. Здесь живёт мой друг, он дал мне ключ от своей квартиры, но я почему-то не могу туда попасть.
— Хозяин данной квартиры погиб позавчера. Примите мои соболезнования. Квартира уже очищена от личных вещей покойного, поскольку мы не нашли его родных и близких. А замок был заменён сегодня утром.