— Принято. Данные проверены, подтверждение ведения дела есть. Пожалуйста, подождите, мой коллега проводит вас в допросную. Подозреваемого скоро приведут к вам.
Я благодарственно киваю и жду робота, который должен проводить меня. Вскоре он появляется, приглашает следовать за ним и идёт куда-то по коридору вглубь участка. Людей тут практически нет, лишь двое каких-то бедолаг с синяками и ссадинами на лице сидят на диванчике и ждут своей участи. Похоже, подрались прямо на улице, и полицейские задержали их. Отделаются на первое время строгим выговором и съёмом пары единиц соцрейта, ничего страшного.
Коридорчик несколько раз заворачивает, и в конце концов приводит к стальной двери, за которой спряталась комната с односторонним зеркалом. Плохо, наш разговор не останется без ненужных свидетелей. Впрочем, помимо зеркала, замечаю две камеры, смотрящие из-под углов на потолке — наблюдение здесь на высшем уровне, а потому беседу придётся вести осторожно, тщательно всё продумывая.
Робот уходит, оставляя меня в допросной одного. Посреди комнаты стоит массивный стальной стол с деревянной столешницей, а на двух противоположных сторонах от него — пара стульев, на один из которых я и сажусь. Пока ожидаю, продумываю в голове примерный план разговора. Нужно придумать, как выудить из Ясеня нужную мне информацию. Наше с ним знакомство, если судить по нейрограммам Психа, прошло не слишком приятно, а посему он, скорее всего, настроен ко мне изначально негативно. Требуется сперва изменить его отношение, и уже потом задавать интересующие меня вопросы.
Спустя несколько минут, дверь открывается, и роботы вталкивают в комнату слегка напуганного Ясеня Красина. Несмотря на его очень высокий рост, гердянки всё равно оказываются выше и грознее. Дверь за ним закрывается, а я встаю, больше из вежливости.
— Прошу, присаживайся, — говорю я как можно мягче.
— Да пошёл ты, — сразу огрызается Ясень. — Чё тебе ещё от меня надо?
— Не волнуйся, присядь. Понимаю-с, Псих Колоток не оставил у тебя приятного впечатления, но смею тебя заверить, я вовсе не он. Меня зовут Порфирий, я другая личность Менке Рамаяна, и тебя вижу впервые.
Ясень косится на меня с подозрительным прищуром, но всё же медленно подходит, отодвигает второй стул и садится так, словно боится, что на него положили острую кнопку или что-то мерзкое. Удовлетворившись и такому, я тоже сажусь обратно.
— Псих Колоток — хулиган, драчун и сквернослов, — продолжаю я свою речь. — Он знаком с такими понятиями, как «вежливость» и «манеры», но предпочитает не обременять себя ими. Я же, напротив, склонен ко всем людям относиться благосклонно, покуда они не убедят меня в том, что того не достойны.
— Да ты почти как мой папашка разговариваешь. — Ясень усмехается, хороший знак.
— Верно-с! Твой отец, насколько я могу судить из записей разговоров, был человеком весьма вежливым. Я искренне соболезную твоей утрате, и поверь мне, даже Псих не хотел такого исхода.
— И с хера ли мне тебе верить?
— Давай я немного расскажу о себе-с. Я тот, кого в прежние времена называли сыщиком. И неспроста. Я помог роботам раскрыть дюжину сложных и запутанных дел по всему миру, за что получил в общей сложности двести девяносто восемь тысяч единиц соцрейта. И сейчас я хочу разобраться, почему погиб твой отец. Не могу говорить о деталях, но поверь, виновные обязательно понесут заслуженное наказание.
Я откидываюсь на стуле, чтобы немного разрядить обстановку и показать Ясеню, что мне комфортно и свободно в общении с ним.
— Расскажи, как ты зарабатываешь соцрейт? — спрашиваю я.
— Ты чё, я звезда вирфильмов.
— Правда? Кажется, я тебя не видел-с.
— Да у меня целая серия! Семнадцать фильмов! «Взрывоопасный в Москве», «Взрывоопасный в Бангкоке», «Взрывоопасный в Мехико», «Взрывоопасный в Тегеране». Это же крутецкие боевики! Мой друг-режиссёр их делает. Хочет слабать по фильму в каждой столице мира.
— И кто же твой друг-режиссёр?
Ясень грустно опускает взгляд.
— Паша Машина.
— Это тот, который с зелёными волосами и татуировками?
— Ага, он самый. Мы типа творческий дуэт. Режиссёр и актёр. Ну я там ещё всякие советы даю, типа как лучше перестрелки сделать или ещё чего.
— Что ж, звучит вполне мирно. Сомневаюсь, что такой человек вступил бы к унагистам. Они обычно не любят светиться.
— Да я те говорю, не унагисты мы! Клуб реконструкторов! Сука, вот же угораздило…
— Я тебе верю-с. Осталось убедить в этом гердянок. Тем не менее, у меня есть подозрение, что один из вас всё-таки был реальным унагистом. Возможно, именно он подбил твоего отца на всю эту безумную авантюру. Некий азиат, высокий, в длинном чёрном плаще, круглых тёмных очках…