— Ты сейчас используешь какую-то субличность? — спрашивает он.
— Да, я Псих Колоток.
— Тогда позови самого Менке, пожалуйста. Я хочу поговорить с ним. Обещаю, во время перехода никто тебя не тронет.
Ну что ж, почему бы и нет. В конце концов, этот разговор может оказаться важным для всех оставшихся личностей. Устраиваюсь поудобнее на полу за барной стойкой.
Кори, смена личности: Менке Рамаян.
Интермедия. Ден Унаги
Ден Унаги ненавидел женщин. Но ещё сильнее он ненавидел мужчин. Да и вообще всё живое вызывало у него чувство, которое возникает, когда на нетронутом заповедном лугу видишь брошенную кем-то пивную банку — хочется взять и утилизировать. Такое отношение сформировалось ещё в детстве, когда при попытке пообщаться со сверстниками он с удивлением обнаружил их крайне низкий интеллектуальный уровень и полное отсутствие какого-либо стремления к саморазвитию. Всё, чего они хотели, — развлекаться, играть и получать удовольствие.
Но Ден всегда жаждал большего. В младенчестве он лазил под кровать, забирался в стиральную машинку, пробовал на вкус каждую пластмаску, стучал по всем приборам и заглядывал в розетки. Говорить он научился в полтора года, а читать — в три. И с тех пор на столе у него всегда лежали не сказки, а учебники.
Его отец, учёный Андрей Карпат, такую страсть сына всячески поощрял. Впрочем, он считался отцом Дена лишь формально.
Ещё в четыре года Карпат открыл сыну главную тайну — на самом деле того зародили в пробирке, как эксперимент по выведению совершенного человека. Для этого учёный взял свой генетический материал и смешал его с генами известной японской актрисы Юки Унаги, подруги детства, которая с радостью согласилась стать матерью человека без изъянов, да ещё и любезно подарила ему фамилию.
А имя дал отец — Денис. Денис Унаги звучало так глупо, что мальчик сам сократил его до ёмкого и крутого Ден. Ден Унаги — намного лучше.
Его убеждали в избранности, исполняли любые прихоти, относились, как к помазаннику божьему. Отец всегда говорил, что раз он идеальный человек, то покорит любую вершину, и весь мир склонит перед ним голову. Он, словно царь, возьмёт всё, что захочет. Его главная обязанность — сиять и не растворяться среди серой жижи. А такие люди настоящих друзей не заводят — только прислужников или врагов. Ден вдыхал эту философию с каждым кубометром квартирного воздуха и в течение жизни пропитывался ей.
Когда он впервые пришёл в школу, то ожидал встретить людей схожих взглядов, которые последовали бы за ним. Но никто не обратил на него внимания. Детей интересовали игры, вирфильмы и прочие бессмысленные глупости. Ден тоже иногда позволял себе отдыхать, но никогда не делал это основным времяпрепровождением. Он морщился всякий раз, когда слышал, что кто-то из кретинов-одноклассников жалуется на слишком большое домашнее задание. Презрительно хмыкал, видя, как очередной идиот не может ответить на вопрос учителя.
Эти люди ни на что не годятся, думал он. Из них не то что врагов, а даже прислужников не получится. Так он лишний раз укоренился во мнении о собственной исключительности.
Только отец всегда находил, что ему сказать, и поддерживал любую беседу. Ден ежедневно снимал VR-шлем и радостно нёсся к нему в кабинет, чтобы поделиться дневными впечатлениями. Но Андрей Карпат обычно просил его прийти попозже, потому что сейчас занимался очень важными исследованиями. Ден ждал до ужина, но ужинал один. Отец мог не появляться днями, а когда всё-таки попадался на глаза, то жаловался на усталость и хотел только одного — немного поспать.
Андрей сам заглядывал в комнату Дена раз в неделю, но спрашивал лишь о самочувствии. Удовлетворившись физической сохранностью своего творения, он вновь исчезал за закрытыми дверями кабинета.
Поэтому Ден рассказывал о впечатлениях няне, а по совместительству уборщице — роботу Герти. Та молча его выслушивала, благодарила за историю и уходила по делам. Тем не менее, даже такое взаимодействие помогало не сойти с ума от одиночества.
Ежедневно пропасть между Деном и остальными людьми только ширилась, пока однажды он не взглянул на неё и не закричал от ужаса. Тогда он впервые задался вопросом: а стоит ли так усиленно взращивать превосходство, если другие всё равно тупее креветок? С тех пор огонь, доселе горевший в нём яростным пожаром, поутих до слабого костра.
Но он вновь вспыхнул, когда в классе появился новенький — Менке Рамаян. Выскочка сразу набрал на контрольной по математике лишь на пару баллов меньше Дена, а контрольную по русскому и вовсе написал лучше. Причём сделал это с такой лёгкостью, словно и сам испытывал тоску от столь низкого уровня здешнего образования.