— И как вы собираетесь это делать?
— В этом и весь вопрос. Женщина, которая смогла бы мне на него ответить, уже мертва. Как мне сказали, у нее был сердечный приступ.
— Вы верите этому?
— Поначалу придется поверить. — Я опять посмотрел через стекло банки на массу.
— Что же могло превратить человека в нечто подобное? Обязательно постарайтесь найти решение, Джон.
Сэр Джеймс посмотрел на часы.
— Извините, но к сожалению, у меня запланирована встреча.
— О’кей, сэр.
Суперинтендант Пауэл ушел, а я остался. Я вновь углубился в размышления, однако никакого — даже приблизительного — решения мне в голову все равно не приходило. Как загипнотизированный, я смотрел сквозь стенки банки на черную массу.
Действительно ли она когда-то была человеком? Трудно себе это представить. Но так сказал доктор Слайд, а мне приходилось верить мнению эксперта.
Вновь зазвонил телефон. На этот раз звонила Рита Уилсон, которая осторожным голосом спросила, нет ли еще результатов.
— Есть, Рита.
Воцарилась напряженная тишина. Я выждал, а потом, стараясь как можно больше смягчить эффект, рассказал ей всю правду. От такого объяснения у меня на лбу выступил пот.
— Нет! — сказала она сдавленным голосом. — Не может быть…
Я не ответил Рите и посмотрел в окно. В трубке я услышал ее вопрос, не ошибся ли эксперт.
— Он не ошибся. Даю руку на отсечение. Он не делает ошибок.
— Человек! — простонала Рита, — действительно, человек? Кто? Вы знаете это?
— Конечно, нет.
— Извините, глупый вопрос. У меня голова идет кругом.
— Хорошо вас понимаю. Но надо задать себе вот какой вопрос, Рита: что же нам делать дальше?
— Нам?
— Да. Вы можете мне помочь. Ведь вы и Дора были друзьями. Может быть, мы сможем найти след.
— Не знаю, как мне удастся это сделать…
— Давайте подумаем вместе, но не по телефону. Я к вам приеду.
— Когда, сейчас?
— Как можно быстрее.
— Хорошо, мистер Синклер, я вас жду.
Сосуд я брать с собой не стал и отдал его доктору Слайду. Тот поставил его в шкаф, в котором поддерживалась постоянная температура, и на прощание пожелал мне больших успехов в проведении расследования.
— Спасибо. Успех и везение — как раз то что мне нужно.
Рита Уилсон за это время переоделась. На ней был удобный брючный костюм из темно-красного английского ситца с матовым оттенком. Ее бледная кожа была покрыта тонким слоем румян, а копна волос уже завязана в конский хвост. За окном продолжал бушевать ураган под аккомпанемент колотившего по окнам дождя со снегом. Я сразу же закрыл дверь вагончика, и теперь погода нам уже не мешала.
— Где это вещество, доктор Синклер?
— Я не взял его с собой. Отдал экспертам. У них эта масса в надежных руках.
— Я бы на нее и смотреть не смогла.
— Хорошо, Рита, давайте к делу.
— К какому делу?
Я сел.
— Что вам известно о Доре? Или мне лучше расспросить ваших коллег?
— Нет, ни в коем случае. Да они вам многого и не расскажут. Они ничего не знают.
— То есть, вы одна пользовались ее доверием?
— Совершенно верно.
— Расскажите, пожалуйста, что вам говорила Дора. Она рассказывала о своем прошлом?
— Редко.
— Не было ли там чего-нибудь сомнительного?
Рита Уилсон смотрела в пол.
— Понятия не имею. Я знаю только, что Дора жила не одна.
— Она была замужем?
— Нет, собственно говоря, нет. Раньше она жила у своих родственников, потом покинула их и ушла с нашим маленьким цирком.
— Что это были за родственники?
Рита пожала плечами. Двигаясь, как в замедленном фильме, она подошла к скамейке и села.
— Не могу сказать, доктор Синклер. Знаю только, что Дора не смогла ужиться с этими людьми. Она мне как-то об этом рассказывала.
— Хорошо. Вы случайно не помните, как звали этих родственников?
— Нет, ну что вы, их имен Дора никогда не упоминала. В отношении некоторых вещей она была очень замкнутой.
— Что еще приходит вам в голову, когда вы думаете о ее прошлом?
Закусив нижнюю губу, Рита Уилсон задумалась.
— Когда вы задаете вопросы вот так, в лоб, на них очень трудно ответить точно, мистер Синклер. Все это очень неопределенно.
— Откуда она родом?
— Из Европы.
Я рассмеялся.
— Хороший ответ. Я, конечно, за объединенную Европу, но какая-то национальность у Доры, наверное, все-таки была?
— Она любила Францию.
— Хорошо. Она прибыла оттуда?
— Может быть.
Мы ходили по кругу. Рита ничего не знала или не хотела ничего знать. Впрочем, она производила на меня впечатление женщины, которая не лжет.
— Не осталось ли каких-нибудь следов? Что было после ее смерти? Из вагончика все убрали, все обыскали?
— Конечно, — она кивнула головой. — Вещи Доры мы поделили между собой. Мебель была, в общем, неплохая.
— Вам тоже что-нибудь досталось?
— Да.
— А что?
— Я даже еще не посмотрела. Важными были ее последние слова…
— Минуточку, Рита. Если вы какие-то вещи взяли, то, наверное, знали, что берете?
— Несколько дней я прожила в трансе. Я упаковала некоторые вещи в какой-то ящик.
— А где он?
— Да здесь, в вагончике, — она хлопнула себя рукой по лбу, — извините, мистер Синклер, я сейчас его принесу.
Я подождал, пока Рита принесет ящик с крышкой, который был закрыт на замок. Я помог ей поставить ящик на стул. Замок не был заперт на ключ. Я его снял и поднял крышку. Внутри я увидел деньги разных стран — английские фунты, немецкие марки, французские франки. Последних было больше всего.
Я покрутил банкноты в руках.
— Ее любовь к Франции проявилась и в выборе денег, Рита.
Она стояла у стула и как бы с недоверием смотрела в открытый деревянный ящик. Потом я нашел какие-то украшения. Подлинные они или фальшивые, я определить не мог. Вместе с Ритой мы перерыли все вверх дном пока мне не попало в руки какое-то письмо. Оно лежало в конверте, который был не только заклеен, но еще и скреплен сургучной печатью. Имени адресата на конверте не было.
Я взял его в руки.
— Вы знаете, что это такое, Рита?
— Нет, не знаю.
— Я открою его.
— Открывайте.
Когда я распечатал конверт, крошки сургуча упали на стол, и мне пришлось их сдуть. Потом я вынул письмо из конверта. Оно было написано на довольно плотной желтоватой бумаге.
Я развернул лист, начал читать письмо про себя, потом вслух.
— Слушайте, Рита! Это не только вероятный след, это тот след: который нам нужен.
Кто бы ни взял в руки это письмо, — а я надеюсь, что оно попадет в хорошие руки, — мне хочется его предупредить о дьявольской четверке женщин, которая владеет адской массой. Мне пришлось бежать, им не удалось меня уничтожить. Я долго об этом молчала, слишком долго. Затем я наняла женщину, работавшую детективом, которую послала в этот дом. Я доверяла этой женщине, но она не смогла довести дело до конца. Адская масса оказалась сильнее. Эта масса ее уничтожила и, как бы в насмешку, дьявольская четверка прислала мне ее останки. Они были уверены в себе. Я испугалась и обратилась к Джону Синклеру. Надеюсь, что ему удастся что-то сделать, прежде чем адская масса приступит к большому Уничтожению. Тот, кто возьмет это письмо в руки и начнет его читать, должен вспомнить о Франции и о Кап де ля Мезон. Важно лишь, чтобы след был найден. Господи, спаси нас всех!
Я опустил письмо и посмотрел на Риту Уилсон. Она сидела, как школьница, сложив руки на коленях. Глаза у нее подергивались от нервного напряжения.
— Нет, — прошептала она, — не может быть.
— Вы знаете еще что-нибудь?
Было видно, что она переводит дух:
— Нельзя сказать, что я еще что-нибудь знаю, мистер Синклер, но из тайников моей памяти что-то всплывает. Франция, любовь к Франции, Кап де ля Мезон в Бретани.
— Вы знаете это место?
— Нет, сама я его не знаю. Дора как-то о нем рассказывала, по случайности упомянув об одном доме, в котором живет Зло.