- Убить их всех, - сиплый шёпот из окровавленного рта, - убейте их. Всех.
***
Бледный сидел на земле, привалившись к забору. Прислушиваясь к крикам, доносящимся из дома,
и автоматным выстрелам. Иногда он вздрагивал и шептал:
- Девять… восемь… пять… тро…е, осталось всего трое и паук.
Один из Близнецов, брезгливо скривившись, вышел из-за машины.
Бледный повёл головой, почувствовав его присутствие.
- Ты отвратителен.
- Я знаю, - Бледный снова закашлялся, - я знаю. Я – чудовище.
Цепляясь обожжённой ладонью за кирпичи, Бледный медленно встал.
- Но меня сделали таким. Где твой брат?
- Недалеко от Круга. Наблюдает.
- Белые?
- Уже в ресторане. Разгребают завалы и допрашивают паука.
Бледный, покачиваясь, стянул через голову худи. Близнец охнул, увидев ожоги и порезы на груди.
- Ты кровью истекаешь.
- Отражатель не даёт стопроцентной защиты. За его использование тоже надо платить.
Близнец покачал головой и вложил в протянутую руку маленький флакон тёмного стекла.
- За второй акт, - улыбнулся Бледный, открывая пробку, - выше нос, ещё один шаг, и вы с братом получите свободу.
Ровное голубоватое свечение окутало его фигуру.
- Значит Чистильщик предпочёл сдаться Белым?... Какой позор. Хм... Два. Один.
Где-то совсем рядом, во дворе, автоматная очередь рассекла воздух. От ворот было видно, как одна фигура, похожая на женскую, упала со ступенек, а другая, мужская, с оружием наперевес, спустилась за ней, подняв автомат для контрольного.
- Один. Чистильщик остался один. Вот и нет больше Ковена, - тонкие губы скривились, - а теперь пора заканчивать с детьми.
5. На Рынке душ...
О, созерцай, душа: весь ужас жизни тут
Разыгран куклами, но в настоящей драме.
Они, как бледные лунатики, идут
И целят в пустоту померкшими шарами.
И странно: впадины, где искры жизни нет,
Всегда глядят наверх, и будто не проронит
Луча небесного внимательный лорнет,
Иль и раздумие слепцу чела не клонит?
Шарль Бодлер - Иннокентий Анненский
I.
Сознание возвращалось вспышками режущего света.
Глаза Марка распахнулись, а шея и плечи изогнулись и запрокинулись, скрученные неимоверным приступом боли.
Свет. Свет. Свет.
Свет везде.
Марк перевернулся на живот, пряча лицо.
Сдался белым, какой позор.
Дом горел, через огонь скользили тени, несущие смерть.
— Хватит!
Фигура в чёрном подняла руку с зажатой в ней головой Агнии.
Мёртвые глаза открылись, глядя прямо на скорчившегося Марка.
— Ты меня бросил, Чистильщик. Струсил.
Огонь вокруг.
— Хватиит!
Кожа лопается от невыносимого жара.
Бежать прямо вниз по объятому огнём холлу, в открытую настежь дверь, во двор, прочь от огня.
Кто-то кричит сбоку, грохот выстрелов совсем рядом.
В спину впиваются и расцветают мертвенные цветы боли.
Шипящий голос, то и дело заходясь кашлем:
— Один… Ковена больше нет.
Боль распрямилась во весь рост и сжала свои челюсти сильнее.
Невыносимый свет сменился спасительной темнотой.
Катерина отвернулась, когда тело, вывернувшееся узлом, обмякло и затихло.
— Он снова отключился, Вера! Где ты?
Двое целителей подбежали к распростёртому Марку. Узор из белой плитки на полу погас.
Катерина, не оглядываясь, толкнув тяжёлую дверь, вышла.
— Если бы я плохо знал тебя, Пресветлая, я бы решил, что тебе жалко этого чёрного.
Александр стоял, скрестив руки, прямо за дверью.
«Словно ждал меня».
Лёгкая улыбка и ласковый взгляд могли обмануть кого угодно, но только не машинально выпрямившуюся и собравшуюся Катерину.
— Я считаю, что проводить Очищение прямо сейчас не совсем гуманно.
Улыбка на лице Паладина погасла.
— Несвоевременный приступ мягкости. Тем более, что он согласился на это без принуждения.
— Что ему оставалось? Декан Ковена и двое легатов были убиты на его глазах. Он единственный выжил после… встречи с этим существом.
— Существом, — Александр усмехнулся, — хорошее слово. Но неверное. Знаешь, что было обнаружено на пепелище Ковена?
Серебряный медальон на цепочке был оплавлен, но символы угадывались безошибочно.
Глаз Света.
— Медальон Паладинов? Откуда? Кто его обнаружил?
— Хвала Свету, мы. Но где гарантия, что эмиссары Чёрных не обнаружат такой же? Или им не помогут его обнаружить?
— У него есть сообщники? Как вообще мы могли пропустить их? Как могли их пропустить Чёрные?