«Что со мной такое?»
Пол обжог ноги холодом, словно я ступил на лёд. Изо рта вырвалось облачко пара.
«Зяма ушёл обходить свои обереги и забыл закрыть дверь, тетеря».
Я начал обходить кровать, когда плюшевая морда повернулась следом за мной.
Открылась маленькая пасть, утыканная острыми зубами-иголками, а из лап выскочили когти.
Я отпрянул, врезавшись в зямин стол, что-то опрокинулось, и в комнате резко запахло лаком.
— Бурум-пурум-бурум, — невнятно проговорила игрушка, неуклюже поднимаясь на негнущихся лапах.
— Пурум-бурум, — после неловкого движения она упала со стула с мягким шлепком. — Хрясь, — донеслось с пола.
Волосы на моей голове встали дыбом, и я бросился к двери. За моей спиной завозились, и я услышал цокот коготков по полу.
Заорав и выскочив в сени, захлопнул дверь.
Когда Зяма прикручивал к нашей двери засов с внешней стороны, мы с Антоном смеялись от всей души.
«Сучий провидец».
Не раздумывая, я задвинул засов и тут же услышал мягкий удар в дверь.
Что-то невнятное...
«Пурум… вот тебе и пурум».
пробормотало и затихло.
От второго удара дверь задрожала и чуть не вылетела из коробки.
Больше не раздумывая, я побежал к калитке.
— Эй, народ! Где все?!
Когда я проснулся, мне показалось, что за окном ещё было темно. Когда я выбежал на Улицу, её и странно пустые дома заливал бордовый свет то ли заката, то ли рассвета.
Всё казалось бесцветно-серым, только неестественный багрянец неба и Камень справа от меня сиял расплавленным золотом.
— Фламма!
Дверь вылетела с петель, и во двор с рёвом вывалилось оно.
Поросшее густым мехом, размером с медведя, Существо подняло морду, открыло пасть и заревело так, что задребезжали стёкла.
Одним прыжком оно перемахнуло забор и отрезало мне дорогу к камню.
— Тадам. Вот и я.
Ноги сами несли меня прочь. В любую секунду я ждал удара, сваливающего с ног, и зубов размером с ножи, впивающихся в затылок.
Посёлок вымер.
Никто не показался, когда я бежал, крича. Даже Фламма молчал.
Споткнувшись и больно ударившись пальцами о камень на дороге, я упал, подняв облачко пыли.
Меня никто не преследовал. Улица позади меня была пуста. Существо куда-то делось.
Встав и припадая на ушибленную ногу, я подошёл к столовой.
— Тётя Валя! Зяма! Антон!
Тишина, нарушаемая только моим дыханием.
Я заглянул внутрь.
Ни души. Пустой стол. И маленький детский ботинок на столе.
Улин ботинок.
Дрожащей рукой я поднял его за розовый шнурок. Кто-то полосовал розовый кожзам острым ножом или когтями.
Существо взревело где-то совсем рядом. А потом я услышал тонкий детский крик.
— Чёрный!
— Ульяна!
Выбежав из столовой, я огляделся.
Существо стояло на двух лапах у крайнего дома, наклонив голову, как пародия на задумчивого человека.
— Пувум… — сплюнуло на землю что-то, опустилось на четыре лапы и затрусило к краю Посёлка.
Приблизившись, я увидел второй ботинок испачканный чёрным, похожим на лак.
— Погуляем, парниш? — донеслось издали, с тропинки, ведущей к озеру.
Подойдя к последнему Камню, я вгляделся в странно застывшее Озеро, подёрнутое алой дымкой, когда меня подстегнул новый крик.
Кричала Ульяна, а потом крик заглушил рёв Существа.
«Даже если оно выманивает меня… — тропинка изгибалась, спускаясь вниз, — Улька там одна, с этим. Куда все подевались? Неужели оно всех?».
Озеро покрывал лёд.
Я оторопело застыл на мгновение, глядя на его поверхность, а потом пошёл вперёд.
Ноги совсем онемели, а на другом берегу вспыхнул горящий синим пламенем костёр.
Закат начал стремительно гаснуть.
Когда я пересёк озеро, последний алый луч погас и навалилась темнота. Взбираясь по песчаной насыпи к синему свету, я оступился и пополз на четвереньках.
Стало так холодно, что у меня уже зуб на зуб не попадал.
«Я знаю, кто меня ждёт».
5/2. ...лицом к лицу...
II.
Вскарабкавшись по насыпи, я поднял голову и оказался нос к носу с Существом, раззявившим пасть в полуметре от моего лица.
Я замер, а оно шумно выдохнуло, обдав меня запахом пыли и специй.
— Вот и ты пришёл на огонёк, будешь со мной играть? А то она не захотела, — пробубнила пасть, усаженная зубами размером с палец.
— Аллис! Сейчас не до игр, — раздался низкий рокочущий голос, — не стой на дороге. Поднимайся, юный рыцарь, твоя дама здесь.
Синим пламенем горел вовсе не костёр, а аура Бледного, сидящего на поваленном дереве. Казалось, что всё его тело пылает. Лица было почти не видно, только три фиолетовых пятна на овале. Глаза и рот.