Я никогда не был в Болгарии. Я никогда не был в Таджикистане. Я записывался добровольцем, чтобы оказаться в Таджикистане, но, в связи с тем, что мои папа и мама умерли, мне отказали в Таджикистане. Потому что в Таджикистан не брали тех, кто живет без родителей. Мне 26 лет. Я уже могу самостоятельно обходиться без родителей. Я говорил об этом открыто и показывал свою психологическую устойчивость. Меня отправили служить в Подмосковье.
Наро-Фоминск совсем не похож на Таджикистан и всю остальную землю. Наро-Фоминск залит цветной одеждой, которая распродается быстро и со слов молодых людей возраста 23 лет, которые скупают ее всю на рынке возле железнодорожной станции. В этом ходит вся Москва. От Наро-Фоминска до Москвы — 2 часа на электричке и совершенно неизвестно сколько времени до Афганистана.
В Наро-Фоминске лейтенанту не нравится, что мне 26 лет, и он сразу разбивает мне грудь и не оставляет на ней синяков. У лейтенанта последнее место жительства — город Оренбург, и он спрашивает, где в Москве можно познакомиться с девочками. Он бьет еще раз в грудь и не оставляет на ней синяков. Я предлагаю ему Чистые пруды. Он бьет еще раз, не оставляет следов. Ему сказали, что там собираются одни голубые. Я спрашиваю его про Чечню. Я спрашиваю его, потому что думаю, что он должен был быть там. В следующий раз он не прикасается ко мне. Он думает, что я принимаю его за другого. Он не думает, что они все на одно лицо и возраст. Он не думает, что я запутался во времени.
Этот лейтенант рассказывает другим лейтенантам, что в его подчинении есть солдат, который старше их всех, и этот солдат теперь его. Этот лейтенант рассказывает, что его солдат призван из Москвы. А у вас нет москвичей, у других лейтенантов солдаты из невыговариваемых деревень. Им обидно. Москва всех интересует, они гордятся тем, что теперь находятся в ее непосредственной близости. 2 часа на электричке до Киевского вокзала. Они на подступах к Москве. Сейчас зима. Они выбирают одежду. Они не могут поехать в Москву в зеленой одежде. Они решают между собой, что Москва ненавидит зеленый цвет.
В Наро-Фоминске заключают контракты на длительное проживание, на постоянное пребывание. Два часа до Москвы, защита границ главного неба — написано в рекламном проспекте. Благоустроенное жилье, пенсия, можно с семьей. Не настаивают, но намекают ежедневно — оставаться, не возвращаться в прежнее место. Бывшее место — отхожее, как в туалете, такое же, как на ночной просушке срочников, задыхающихся, сморщенных.
— Ты хочешь быть таким? Положение: упор лежа — раз-два, раз-два. Не открывай форточку, продует, нельзя.
— Отхожее, такое же, ты помнишь?
— Конечно, помню, родился в 92-м, не вылезал с 92-го. Еле отмылся от 92-го только здесь. В Наро-Фоминске. Ни в Чечне, ни в Таджикистане, ни в Оренбурге. Зеленый цвет не старит, в военторге скидки, меняй форму чаще, не забывай про родину, родину не меняй, зеленый цвет бодрит. Лучшее — здесь, не разменивайся на Курск или Ярославль. Ты перспективный, отличник службы, характеристики подтверждают. Можно с семьей. Контракт рассчитан на 5 лет с автоматическим продлением, можно с женой. Не славянам можно. Но воспользуйся рекомендацией — напиши жене, что здесь условия не предназначены для жизни. Она все равно приедет, потому что любое место в России не предназначено для жизни. Приедет и будет ждать, будет ходить взад-вперед и высматривать, на кого ты можешь смотреть, когда не в наряде, когда в общежитии. Она никого не найдет и уедет, потому что все будет говорить о том, что здесь нет предназначения к жизни.
Она вернется к себе, она встретит того, кто придет с цветами, и останется еще ненадолго без тебя. Пока ты следишь за московским небом, она в этот раз соглашается и говорит себе, что в следующем году она поедет к мужу, потому что любое место в двух часах езды от Москвы становится ухоженным со временем, а сейчас еще не готово и просто ревность.
Жена мешает службе, она — препятствие в карьере, она — не для ближайшей Москвы. Будь верен присяге.
В туалете запах не меняется, каждый мальчик пахнет одинаково. В Москву ездят за туалетной водой, когда особенно душно. На станции «Трикотажная» флакон «Hugo Boss» стоит 1000 рублей — из рук чернокожего мальчика. Чернокожий мальчик знает в этом толк. Он не враг, он знает толк в запахах.
Личный состав требует особенного внимания. Прохлада туалетной воды вызывает рвоту, но только в первую неделю. Мы можем мыться холодной водой ежедневно. Ее огромное количество, и никто не считает, сколько ты вылил ее на себя и сколько выпил. Пить ты начинаешь с первого дня, потому что жажда. Жажда — признак стресса и невыносимости. То есть организм не переносит того, что ты оказываешься в неестественных для себя условиях. Жажда у всех одинаковая, значит, у всех организмы находятся в неестественных условиях.