– Отдай! – Хоанфи бухнул корзину на землю и выхватил ложечку у подопечной и рук. – Иди вон, лучше ягодами займись. Я сам его покормлю.
– А говорил, ревновать не будешь, – с укоризной заметила она.
– Ты тоже говорила. Что не любишь слишком загадочных, – не остался в долгу мастер.
– Он больше не загадочный, – парировала Василиса. – Я все его загадки раскрыла, все до одной.
– Ах так? – жёстко ответил тот. – В таком случае, я тем более обязан его покормить.
Больной пришёл в изрядное замешательство, когда Хоанфи полез к нему с благими намерениями и раскорячился в положении приседа, чтобы подсунуть ему ложку с безымянным варевом.
– Ну-ка, ротик открой. За маму… Ам! За папу…
На «папе» смущение Масаронга внезапно улетучилось. Он стремительно сел, глядя куда-то перед собой, и сдержанным жестом отстранил своего «кормильца».
Всё, хватит. Увеселительные мероприятия кончились. Настала пора думать, много думать и цепенеть от собственных выводов. Прежде, даже пребывая во сне, король Эльмирии мог делиться с сыном энергией, стоило только ментальный зов направить. Почему же он не откликнулся на сей раз?
Неужели Фанпайя и его с дороги убрал?
Масаронг сосредоточенно сдвинул брови. Как долго они с отцом не контактировали? Месяц? Два? Полгода? Нет, целый год. Сначала в помощи правителя просто не возникало необходимости, потом он путешествовал по Эльмирии, потом навещал соседнюю планету с целью создания содружества. У Масаронга и мысли не возникало, чтобы его потревожить. Да и незачем было.
Что же это получается?
Мать покоится в фамильном склепе уже четыреста с лишним лет, а теперь и отца не стало? От подступившего головокружения телохранитель откинулся обратно на древесный ствол и, мазнув безразличным взглядом по Хоанфи с его тошнотворной синтетической улыбочкой, позволил сунуть в себя ещё одну ложку питательной смеси.
– А вы хорошо смотритесь вместе, – хихикнула Василиса. И, подняв корзину, удалилась к ручью.
На этот шутливый выпад страдалец и бровью не повёл.
– Ты какой-то серьёзный стал, – обеспокоился Хоанфи, когда она скрылась за деревьями. – Неприятности назревают?
Масаронг счёл ниже своего достоинства откровенничать с тем, кого он однажды вырубил при помощи своей уникальной техники. Кто он такой? Беглый уголовник с ворохом судимостей? Стихийник без стихий? Жалкое зрелище. Обнять и плакать. Кроме того, по всей видимости, этот фрукт положил глаз на его женщину. Да и она, если присмотреться, неровно к нему дышит.
Но что поделать? Василиса – только его сокровище, его тайное оружие и его, небо на вас упади, любовь. Масаронг слегка сочувственно глянул на Хоанфи: куда тебе тягаться со мной, идиот? Самоуничтожься, пока не поздно.
Хоанфи с величественным снисхождением глянул в ответ, полностью копируя его мимику. Два образца хрестоматийной ревности сошлись в дуэли на взглядах, заточенных, как клинки. Острых до невозможности.
Бурная активность участников указывала на то, что кризис миновал, и жизни первого ничто не угрожает. А второй? Второй у нас вечно с какой-нибудь придурью, так что тут тоже без отклонений от нормы.
Объект раздора, ради которого затевались эти отчаянные гляделки, вырос перед ними как из-под земли и застал немую сцену жаркого противостояния. Никто не ожидал, что Василиса так скоро расправится с урожаем. Хоанфи искренне полагал, что кулинарные эксперименты займут её на час-другой.
– Ну вы даёте! – протянула она.
Мастер и телохранитель отпрянули друг от друга, словно ужаленные. Правда, враждебность свою выключить забыли.
Ненароком очутившись в зоне поражения, Василиса испытала на себе все прелести агрессивного воздействия внешней среды. Она и вообразить не могла, что существует разновидность взглядов, которые способны душить, отравлять и рвать в клочья.
– Ты почему так быстро? – горячился Хоанфи.
Масаронг же просто требовательно молчал и сверлил в ней дыры своими непостижимыми чёрными глазами.
Оказалось, что она не стала утруждать себя бытовой вознёй и поработала вместо этого с материей. Правда, малость переусердствовала с огнём, отчего вместо запланированного компота на выходе получила вяленые ягоды. Что тут скажешь? Роскошная женщина!