Еда во дворце отличалась. Кардинально так отличалась, причём не в лучшую сторону.
– А ну-ка, сообрази мне что-нибудь ещё, – вошла в азарт Василиса, вынимая из породы соседний бирюзовый самоцвет.
Минута, другая, и в руке у неё – початая жестяная банка какой-то тёмной газированной жидкости с совершенно немыслимым ароматом. Лайм, корица, мускат, кориандр... Сумасшедше-прельстительная синтетическая дрянь.
Бездумно опрокинув в себя банку (никаких мер предосторожности, что вы!), Василиса захотела ещё. Но потом рассудительно решила, что сможет насладиться этим напитком и позже, а сейчас настала пора разнообразить рацион. Давай, пещера, тащи сюда всё, что есть в меню!
Жадность не порок, если тобой руководит исследовательский интерес. И вот сразу два сигремафора в обеих руках, мысленный приказ (еда, явись!) – и... что у нас на сей раз?
Ага! Круглая булка с листочками салата, сочными помидорами, огурчиками, котлетой и чесночным соусом. Булка поистине гигантская, однажды укусив которую, ты получишь массу незабываемых впечатлений, главным образом связанных с вывихом челюсти.
А в правой руке? В правой Василиса обнаруживает уже кем-то вскрытый и надкушенный шоколадный батончик с неразборчивой подписью на этикетке. Ну да ладно, едва ли там написано "яд".
Зеленый камнеед сердито урчит с потолка: разве мог он предвидеть, что у него появится конкурент, да к тому же столь ненасытный? Скоро всем его камням настанет конец, придётся перебираться в другую пещеру. А где эту другую – такую же волшебную – сыщешь?
Глава 8. Лбом об стенку
Камнеед шевелил большими ушами и сочинял план мести. Представляя себя чем-то вроде разрушительной бомбы, он повис аккурат над незваной гостьей, истребительницей его драгоценного провианта, и готовился сверзиться на Василису с верхотуры. Придавить, конечно, не получится, зато ушибить и напугать – очень даже. На это и был расчёт.
Только вот Василиса, до отвала наевшись высококалорийной пищи, решила продолжить изучение пещеры и сошла с установленной координаты. Ровно в тот же момент за спиной у неё послышалось отчётливое "Бах!". Зелёный камнеед всё-таки сверзился и даже образовал в полу чёрную воронку. Правда, его усилия оказались напрасны. Промазал.
Василиса подошла и опасливо нагнулась к воронке. Камнеед лежал на дне неподвижно. Неужто самоубился? Но нет. Спустя минуту-другую зверёк закопошился, завозился в им же пробурённом углублении, бормоча что-то жуткое на своём зверином наречии. А потом вылез и двинулся на конкурентку, грозно шлёпая лапами.
Итак, борьба за выживание, раунд первый.
Зелёная малявка хохлилась, урчала на низкой утробной ноте и топорщила мохо-мех, напоминающий скорее перья, нежели шерсть. Василиса избрала смех, причём отнюдь не в качестве средства самозащиты. Заливистый, журчащий, он звучал весьма оскорбительно. Камнеед свирепел, ухал, раздувался. Казалось, ещё чуть-чуть – и он лопнет от натуги.
– Эй, ну ты чего? – простонала Василиса, обнаружив, что её оттеснили в угол, откуда выхода нет. – Давай мириться, а?
Камнеед был настроен на победу и отступать так легко не собирался. Некоторые просто не созданы для того, чтобы сдаваться. И ни рост, ни вес на это зачастую не влияют. Значение имеет лишь воля к жизни и воинственный дух.
Ушастый клубок меха подпрыгнул высоко в воздух, на какое-то мгновение очутившись на уровне Василисиного лица. И метнул в неё столь мрачный яростный взгляд, что она аж воздухом поперхнулась.
– Ладно-ладно, поняла, больше не буду трогать твои камни, – выставила ладони она. – Только не прогоняй, мне идти некуда.
Остаток дня, до заката, Василиса слонялась по гроту из одного ответвления в другое, не зная, чем себя занять. Камнеед, этот дотошный блюститель порядка, прыгал и шлёпал на почтительном от неё расстоянии, но всё же из поля зрения её не выпускал.
Ну что у неё за судьба такая! Во дворце стерегли, в пещере тоже надзирателя себе нажила. Напасть какая-то. И где Хоанфи, в конце концов?!
Она подошла к стене, исчерченной бороздками на довольно крупные квадраты, и остановилась с намерением хорошенько побиться об неё лбом, чтобы упорядочить хаос в мыслях. А может, чтобы проснуться. Прийти в себя на любимой ёлке, на любимой ветке, и снова быть дриадой, а не человеком, который вынужден бороться за каждый кусочек пищи, и за тепло, и за свободу в этом загрубевшем материальном мире. Снова быть бесплотной, вечной, счастливой...