Василиса делала круглые глаза и, держась за живот, бросала умоляющие взгляды на попугаев:
– Не подскажете, птички, где здесь туалет?
– Пр-раво руля! Двигайся кур-р-рсом бейдевинд пер-ременными галсами! – пронзительно ответили ей.
Судя по всему, чай расшатал и её психику тоже.
– Куда мы попали? – вопрошал Хоанфи у попугая перед собой. Тот слетел с зонта на стол и расхаживал по столешнице туда-сюда, роняя чашки в траву.
– Счёт! – гаркнул где-то в вышине чернокожий амбал и вывалил перед Хоанфи внушительный чек, где значилось порядка двадцати позиций. Сумма выходила нешуточная.
Незадачливый клиент вскинул на амбала глаза. Этот славный малый двоился, чем внушал ещё больший трепет. Прикинув в уме весовую разбежку, Хоанфи понял: детину ему не одолеть. Не в нынешнем состоянии. Даже несмотря на то, что маг.
– А где та? Ну, тонкая, миниатюрная? – как-то сразу ужавшись, уточнил он и попытался попятиться сидя. Манёвр не удался. Великий покоритель сил природы бесславно рухнул со стула на траву, очутившись в компании опрокинутых чашек.
– Господин, сэр… ваше величество, – невпопад обратилась к верзиле Василиса. – У нас, это… Денег нет.
– Ах, денег нет? – хищно осклабился тот и, едва не капая слюной, склонился к её наставнику, чтобы вздёрнуть его за ворот новенькой рубашки.
***
… – Думал, нас на органы пустят или в рабство продадут. Всего-то посуду мыть заставили! – с напускной беспечностью высказался Хоанфи, намыливая очередную тарелку.
– А я думала, у тебя с собой хоть сколько-то есть, – проворчала Василиса, вытирая эту тарелку насухо.
– Откуда у меня, бывшего заключённого, деньги? – зашипел на неё Хоанфи. – Была бы более сообразительной, догадалась бы нам из камней золота наколдовать.
Она не ответила, только с шумом воздух выдохнула. При первой же неприятности упрёки посыпались. А ещё наставником себя зовёт. Надрался, как горький пьяница, хотя должен был держать ситуацию под контролем. Стыд один.
На кухне, некогда обставленной с любовью и блеском, царила страшная грязь. Горы закоревших чашек, птичий помёт на всех доступных поверхностях. Что-то Василисе подсказывало: наведение здесь чистоты – только первый этап, самый лёгкий этап из тех, что запланировала хозяйка ресторана.
И действительно, чутьё не подвело. Спустя несколько часов на кухню, брезгливо морща носик, явилась кудрявая дамочка с бантом на голове и уселась на краешек табурета – поведать злостным неплательщикам свою душещипательную историю.
– Когда-то давно, – сказала она, – в нашем поселении царило благополучие, мужчин и женщин было поровну, мой ресторан «Альба» процветал, и попугаи залетали сюда в исключительных случаях. Вы же знаете негласный устав, да? Каждый мужчина должен построить дом, воспитать дочь и научить попугая эльмирийскому языку.
Василиса помотала головой. Хоанфи развёл руками, чуть не выронив мыльную чашку. Какой занятный обычай!
– Ну так вот, – продолжала хозяйка. – Наши мужчины были повально помешаны на разведении попугаев, и не проходило ни дня, чтобы ко мне в ресторан не захаживали клиенты с говорящей птицей на плече. Клиент делал заказ, попугай за это время выкладывал нашим официантам всё, что успел выучить. Было весело. Славные были времена…
– А потом-то что произошло? – задал наводящий вопрос Хоанфи.
– Потом? – эльмирийка всхлипнула. – Потом с нашими мужчинами невесть что начало твориться. Каждую неделю при невыясненных обстоятельствах кто-нибудь из них погибал. Нет. Просто пропадал без вести. Ни следов убийства, ни улик, указывающих на покушение. Причём, что примечательно, исчезали не какие-нибудь там забулдыги, не бродяги, а самые даровитые, самые рукастые наши жители. Те, кто уважение заслужил, у кого грамоты, медали за участие в соревнованиях, высокий уровень профессиональной подготовки. Потом стали исчезать подростки, школьники. Недавно последнего младенца-мальчика украли. Вот и вышло, – вздохнула хозяйка, – что истребили практически всех мужчин. Видели того рослого бугая? Я его недавно наняла, приезжий. А женщины у нас в подавляющем большинстве безграмотные, никакими достижениями не отличаются, внимания не привлекают, да и одеваются скромно. Не знаю, может, в этом дело.