– Это невеста принца, – вставил шут. – Мы решаем, виновна она или нет.
– Что вы! – смешливо всплеснула руками Дивина. – Она невиновна, зуб даю. Тем более, что я…
Её опять перебили.
– Как твоя машина времени? – спросил Пирэйн. – В прошлый раз ты жаловалась, что она перескакивает на слишком большие промежутки. Удалось оптимизировать?
Изобретательница азартно просияла. Похоже, только что затронули тему, на которую она способна распространяться часами, не притрагиваясь к пище, забыв о распорядке дня и наплевав на сон.
Машина времени была её страстным увлечением, мечтой, с некоторых пор сбывшейся. Чтобы её сконструировать, Дивина ночей не спала, всё чертила свои чертежи в свете галогеновой лампы, грызла кончик карандаша и много думала. Ставила эксперименты на добровольцах, выплачивала им немалую компенсацию при несчастных случаях. И когда десять раз подряд машина наконец продемонстрировала бесперебойную работу, сестра учёного посчитала дело успешно завершённым.
Насчёт дизайна она не заморачивалась. Списанная телефонная будка из чугуна? Прекрасно, берем!
«Куда ты это ставить будешь? – ворчал Пирэйн. – У нас дома не поместится».
«Пусть во дворце оставляет», – разрешал Фанпайя, играя бровями и по-глупому Дивине улыбаясь. Уже в то время он к ней неровно дышал.
Сейчас же Василиса стояла посреди роскошного тронного зала, смотрела на то, с каким обожанием этот уродливый коротышка слушает рассказ Дивины о последних технологиях, и не могла взять в толк, зачем ему она, из гроба воскрешённая, сдалась. За каким лешим нужна принцу невеста вроде неё, бывшей дриады, если вот, стоит напротив его любовь и он этого даже не скрывает?
По окончании лекции о двигателях, формах энергии и путешествиях в пространстве-времени глаза у Фанпайи сияли не хуже огранённых самоцветов. Он воздел руки и воздал Дивине заслуженные аплодисменты.
– Так, говоришь, она невиновна? – пытливо поинтересовался принц, исподлобья бросив взгляд на Василису.
– Уверена на все сто, – отчеканила Дивина. – А если она и провинилась, то совсем немного. Если вы не против, ваше высочество, позвольте мне с ней поболтать, житейской мудростью поделиться. Наставить, что называется, на путь истинный.
Пирэйн хмурился. Ему затея сестрицы ох как не нравилась. Какой такой мудростью она может поделиться? Как не сжечь ассистента-добровольца, пока ты проводишь испытания мотора? Где добыть жести подешевле? Как по макушку зарыться в науке, начхав на продолжение рода?
«Как быть примерной невестой и женой? Не знаю и знать не хочу», – читалось по лицу Дивины.
Что ж, она научит Василису плохому. Наверное, это всё же немного не то, что входит в планы принца. Впрочем, Пирэйна как раз-таки особо в планы не посвящали.
Принц девичьи посиделки неожиданно одобрил и поскорее сплавил Василису в дальние покои, чтоб не мозолила глаза и не портила настроение своим угрюмым, пристыженным видом. Дивина подхватила её под локоть, тряхнула короткими кудрями цвета пыльной розы и утащила новую подружку в заданном направлении.
– Внимание, женская рекомендация номер один: никому не верь, – сказала она, когда за ними затворилась ажурная полукруглая дверь. – Я знаю принца, как облупленного. Он по уши втрескался в меня. А ты никакая не невеста.
– Это вы сейчас из ревности говорите? – уточнила Василиса.
Дивина в нетерпении закатила глаза.
– Чтоб ты понимала, такое чувство как ревность лично у меня давно атрофировалось. Я тебе сопереживаю, понятно? Ты в нашем мире новенькая, о королевских и принцевых амбициях ничегошеньки не знаешь. И кем тебя собираются сделать, даже приблизительно не представляешь.
– Принц велел своим слугам меня обучать, – похлопала глазами Василиса. – Хочешь сказать, эта вводная программа не имеет ничего общего с замужеством? Если так, я, пожалуй, вздохну с облегчением.
– Не позволяй им себя использовать! Как ты думаешь, почему они скрывают от тебя свои настоящие намерения? Почему так носятся с твоим даром земли? Пойми, принц намерен сделать тебя монстром, своей верной собачонкой.
– Так монстром или собачонкой? – хихикнула Василиса.
Дивина снова закатила глаза к потолку и хлопнула себя ладонью по лбу.
– Прошу, отнесись к моим словам серьёзно. Я не затем тебя оживила, чтобы ты стала опасным инструментом в государственной машине.