– Меня? Тренировать? Так у меня вроде как уже целых три учителя.
– Они никуда не годятся, прелесть моя. С сегодняшнего дня я их отзываю, – медоточиво молвил принц и, подойдя к Василисе, помедлил возле неё секунду-другую.
Дольше не получилось: Василиса в ответ чихнула – разумеется, не прикрывая рта. Стоит ли говорить, что принцевой щеке, уху, а также глазу достался освежающий душ (за напор спасибо стихии воды), а также все микробы, какие были у дорогой невесты в распоряжении.
Затем (видимо, по инерции) с пальцев у неё сорвались языки пламени, чтобы затанцевать на принцевой шевелюре. Импровизированный костёр сопровождался характерной вонью палёных волос, беготнёй принца по тронному залу и воплями незабываемой экспрессии, на которые – дивное дело! – не слетелась стража и даже Масаронг, верный телохранитель, не прибежал.
Когда огонь удалось потушить, принц вернулся к Василисе, будто ничего особенного не произошло.
– Не знаю, что вы делаете. Но уверен, это незаконно, – сообщил он, вытираясь рукавом и пытаясь пригладить остатки своей былой причёски.
– Я чихаю.
– У нас на Эльмирии подобное варварство не принято.
– Простите. У меня на что-то аллергия. Понять бы только, на что, – сказала она и громко высморкалась в платок, который Фанпайя протянул ей с выражением крайней брезгливости.
– Вот что. Не смей чихать при мне, земная женщина, – сказал он. – При нём – сколько угодно.
Бесцеремонно ухватив всё ещё сидящего на коленях мальчишку за жидкие светлые патлы, принц подтолкнул его к Василисе.
– Идите уже, проваливайте отсюда оба. Что озираешься, придурок? Приговор не зачитали? Ну так слушай. Традиционная казнь отменяется. Твоей казнью станет репетиторство. Посмотрим, как ты справишься с этой неуправляемой особой. И да, я был прав, ей действительно нужен учитель вроде тебя.
Паж прожёг принца лютым взглядом и потопал за своей ученицей, что-то не спеша превращаться обратно в зрелую личность. Видимо, считал, что быть ребёнком сейчас куда безопасней. Не тронут.
В услугах скоростного такси нужда отпала. Отправив шута восвояси, Василиса шагала по мраморным плитам коридора, а за нею в образе малолетнего пажа с бешенством во взгляде плёлся Хоанфи.
Он не мог поверить, что его так запросто отпустили. Что-то здесь было нечисто. Почему после всех проделок Василисы принц так и не вышел из себя? По уши в неё влюблён? Вряд ли. Такая как она, похитительница даров, эгоистка и дура упёртая, никому не может понравиться.
Как же он, Хоанфи, ошибался, когда полагал, что они с ней заодно, что они команда! Предательница. Сволочь корыстная. Даже сейчас она думает только о том, чтобы выжать из него максимум выгоды.
Да, помнится, он сам позволил ей использовать себя, когда понял, что сила в нём неисчерпаема. Но он свято верил, что является для Василисы чем-то большим, чем донор даров. Надеялся, глупец, на взаимность. Что ж, это послужит ему хорошим уроком. Нельзя верить женщинам, особенно если они с Земли. Нельзя.
Она зашла в спальню, накрепко заперла дверь изнутри, и лишь тогда Хоанфи соизволил «дожить» до стадии мужчины в полном расцвете сил. Вырос, возмужал, но угрюмый какой!
– Ну и кислая же у тебя мина. Чего дуешься? – спросила у него Василиса.
– А то ты не в курсе, – обиженно процедил тот. – Использовать меня вздумала. Бездушная. Бессердечная…
– Так, стоп! – не вытерпела она, и её возглас в момент породил ветер. Промчавшись по комнате, ветер с шумом захлопнул створки окна, а затем проворно задвинул шторы, чтобы сквозь окно не проник ни свет, ни чужой любопытный взгляд. – Давай для начала кое-что проясним.
Она взяла Хоанфи под руку, прошлась с ним к арке, первой же в неё ступила. И когда телепорт неожиданно сработал, великий мастер вскрикнул от изумления. Так, выходит, и дар перемещений она украла?! Или… Или изначально ничего такого у него не было?
– Послушай, – сказала Василиса, очутившись на каменной улочке в замершем утре. – Я соврала принцу, чтобы он тебя помиловал.
– Так я и поверил.
– Поверить должен был Фанпайя. Всё, что ты услышал там, на ковре, было ложью. Я не использовала тебя в корыстных целях и не собираюсь.