Узкая винтовая лестница завивалась вокруг столба, внутри которого мог поместиться лишь один человек. Ступени выглядели ненадёжными, их формы были далеки от геометрического идеала. Казалось, каждая ступень, каждый сегмент маяка словно живёт отдельной, непостижимой жизнью.
– Поторопись, дриада! – окликнул её Хоанфи. – У тебя ключ. Отопри барьер и поднимайся первой. Я за тобой.
– Мне отпирать? Может, давай ты?
– Я уже говорил: ничего не получится. Ключ просто пройдёт сквозь мои пальцы. Скорее! Похоже, за нами по пятам выдвинулись неравнодушные.
Он прищурился, приставил ладонь козырьком ко лбу и вполголоса прокомментировал:
– Так и есть. Колья, вилы, факелы. Всё по закону жанра. Покажите мне того разгильдяя, который сочинял этот дурацкий мир.
Василиса больше не теряла времени. Она обогнула маяк и нашла железную калитку, за которой начиналась лестница. Повернула ключ в замочной скважине и издала приглушённый возглас ликования: проход открыт!
Подобрав неудобный подол, она сделала по лестнице несколько шагов и оглянулась, чтобы малодушно обмереть от страха. С холма открывался превосходный вид на творящееся в низине безобразие. Жители деревни – видимо, по приказу очнувшегося старосты – орали, размахивали вилами, потрясали факелами и были злы, как черти из ада.
Василиса сдуру рванула по ступенькам наверх. Башня затряслась, но устояла.
– Аккуратнее надо, без спешки, – проинструктировали её тёплым голосом на ухо. Хоанфи обнаружился вплотную за спиной.
Василиса вздрогнула. Хо-ан-фи. Красивое имя. Только сейчас она в полной мере осознала его прелесть. Произносить его про себя было всё равно что дышать полной грудью.
Они понимались медленно, друг за другом, держась за меловые перила, вцепляясь в них при малейшем колебании воздуха. Скрежет металла о металл, разъярённые угрозы, смешанные с проклятиями – всё вдруг потонуло в каком-то тумане, в кремовых облаках, застеливших обзор. Башню окутала дымка, сквозь которую не пробивалось ни единого звука земли. Дыхание спасителя щекотало кожу, шевелило волосы на затылке. Хотя, может, то были лишь проделки ветра, сорвавшегося с горных уступов.
И Василиса чувствовала, как на неё, подобно океанской волне, накатывает забытое счастье.
Глава 4. Вперёд смотри
Василиса любила запах нероли и клюквенный морс без сахара. А еще она любила свободу. И, кажется, совсем немного – того, кто шагал позади неё вверх по кривой меловой башне. Того, кто подбадривал, не давал оглядываться, вселял веру в себя.
«Твоё прошлое в прошлом, – шепнул Хоанфи. – Вперёд смотри».
И она смотрела перед собой, на неровные ступени, винтообразно закрученные вокруг шершавого столба, уходящие к небу, к куполам, отражающим яркое, теперь уже ослепительное солнце её новой жизни.
А у основания маяка, обернув лапы хвостом, терпеливо сидел лис и шевелил оборванным ухом. Он снисходительно щурился на сбитых с толку селян, а потом устремлял взгляд к густому туману, окутавшему башню защитным, непроницаемым слоем. И, вопреки законам физики, отчетливо видел её.
«Куда ты уходишь? Куда убегаешь? От себя не скроешься, малышка. От меня тем более».
Добравшись до вершины маяка, Василиса обнаружила там отнюдь не купола. Она ступила на зелёную лужайку с коротко подстриженной сочной травой. Довольно широкую, просторную, резко обрывающуюся в пропасть.
На лужайке под порывами ветра поскрипывали качели, выкрашенные в пронзительно-голубой, в цвет неба.
– Мы на месте, – коротко известили Василису.
Затем Хоанфи с серьёзным лицом встал напротив, трепетно взял её руки в свои и клятвенно пообещал, что отныне больше ничего плохого не случится, что он всегда будет направлять её и не даст ей угодить в неприятности.
– А теперь садись на качели. Это своего рода портал. Когда раскачаешься как следует…
Он собирался сказать, что не успеет она раскачаться, как вылетит с качелей и пулей перенесётся в иной мир. Он хотел добавить, что пугаться она не должна: Хоанфи полетит за ней следом, и они встретятся на той стороне, чтобы и дальше путешествовать рука об руку.
Всё вышеперечисленное застряло у него в горле, потому что на зелёную лужайку с огромной высоты внезапно рухнула красная телефонная будка со стеклянной решётчатой дверцей. Из будки вывалилась девица. Вывалилась не полностью – в недрах агрегата её удерживали эластичные, тянущиеся ремни.