Кого она там прикончить вознамерилась? Уж не лиса ли?
Не шута ли спасти решила?
Чудо, что её первая вылазка в прошлое оказалась провальной. Истинное чудо. Она ведь наверняка понятия не имеет, с кем собирается связаться. Лис-оборотень! Монстр неубиваемый. Объявить ему войну смерти подобно.
Конечно, может, Дивину и устроило бы посмертное бытие в компании с бесплотным покровителем искусства. Но что касается её родни и друзей, то эта безнадёжно живая братия охотно продала бы почки, печень, в крайнем случае душу, лишь бы Дивина осталась в пределах своего бренного тела.
Василиса открыла заднюю дверцу и быстро юркнула внутрь машины времени.
– Эй, гусь! Пссст! Полезай со мной! Только веди себя тихо, окей?
По причине доподлинно неизвестной в ней вдруг проснулось сострадание к этому несносному, пакостному существу.
Глава 29. Беглый, пернатый, чтоб тебя!
Дивина вернулась, в спешке вытирая вымытые руки о штанину. Забралась на сидение и, ничего не подозревая, запустила двигатель.
И вновь вибрации – только на сей раз не под ногами, а под всем телом сразу – вынудили Василису напрячься. Она запоздало подумала, что Джулиуса перед поездкой стоило бы замотать – желательно во что-нибудь звуконепроницаемое. Потому что наверняка ведь устроит сцену, провокатор пернатый. Но гусь вёл себя на редкость смирно, словно понимал гораздо больше, чем в него природой заложено.
На датчиках панели управления изобретательница выставила время: день, когда случилась трагедия. Затем она ободряюще ухмыльнулась себе в салонное зеркало заднего вида:
– Ну что, погнали?
И отчаянно вдарила по газам.
Машину хорошенько тряхнуло. Василисе в бок упёрлось нечто твёрдое, холодное и неимоверно острое. Тут-то и выяснилось: Дивина подготовилась к вылазке по полной программе. Продумала всё до мелочей. С собой в прошлое она прихватила топор, пару мясных ножей и зачем-то лопату. Наверное, чтобы труп врага закопать.
Нелегальная пассажирка пошарила рукой во тьме под сидением и обнаружила ещё несколько предметов, на ощупь – оружие дальнего боя. Лук? Арбалет?
О-о-о… А вон там, кажется, пистолет лежит.
Может, Дивина и склянками с ядом запаслась? Предусмотрительная, однако.
Василиса уже в который раз прониклась к подруге уважением. Вместо того чтобы отвернуться от мучительных переживаний, изобретательница мужественно взглянула им в лицо. Будто раскрыла главную тайну мироздания. Будто поняла, что боль не призвана погружать нас в пучину страданий. Функция боли иная. Она своего рода индикатор, лакмусовая бумажка, указывающая на проблемы:
«Ахтунг, детка, у нас техническая неисправность! Здесь у тебя криво срослось. Там шов гноится. А вон, вообще целый кусок отваливается. Эта штука тебе душу травит, а тут у тебя, дорогуша, скоро будет дыра размером с пробоину в круизном лайнере. Что разлеглась? Бегом лечиться!»
В случае с Дивиной посыл явно звучал иначе:
«Иди и грохни того, по чьей милости у тебя болит».
Как-то так.
Трейлер затормозил, словно под колёса ему бросился пешеход, решивший свести счёты с жизнью. Василиса выкатилась из-под сидений и приложилась плечом о подпорки водительского кресла. Джулиус немедленно поднял тревогу.
– Вы?! – вскричала авантюристка и, обернувшись, чуть не свернула себе шею. – Что вы здесь забыли?
– Хотела у тебя то же самое спросить, – прокряхтела Василиса, поднимаясь и держась за ушибленное плечо. – Что ты забыла в прошлом… без нас? Друзья на то и друзья, чтобы и в горе, и в радости. И, если ты помнишь, мы с тобой пожизненно связаны.
– Глупости! – отмахнулась Дивина. – Не приплетай сюда свои суеверия. И гусей. Джулиус мне не друг, он моё наказание. И вообще, находиться рядом со мной сейчас опасно. Ты хоть в курсе, что я сделать собралась?
– Да уж догадываюсь. Ты бормотала, что отправишь одного проходимца на тот свет. И если хочешь знать моё мнение… Ничего у тебя не выйдет, – собравшись с духом, выложила ей Василиса. – Тот, кто сожрал Дадкалато, оборотень с девятью хвостами. Я более чем уверена, это он. Оружие его не берёт. Заклятья, надо полагать, тоже. Когда я ещё была дриадой, он прямо передо мной зарастил на своей шкуре смертельную рану. Даже если ты нагрянешь к нему со всем тем добром, что навалено у тебя в машине, даю сто к одному, живой ты из его логова не выйдешь.