— Ну хорошо, Эм, — наконец проговорил он. — Школа закрыта, потому что учитель сбежал.
Эмма поняла. Как ни любила она свою работу, было много дней, когда ей тоже хотелось сбежать. В такие, например, как ежегодная вспышка вшивости, когда ей приходилось по утрам проверять каждую детскую головку, или когда последствия кишечного гриппа регулярно проявлялись в классе, всегда после ленча и всегда возле ее доски.
— Так почему бы просто не нанять другого учителя? Майкл покачал головой.
— Именно это я и предлагал. Но потерпел поражение. — Он встретился с ней взглядом, между ними существовало взаимопонимание Почему-то их мозг работал одинаково, в них шли одинаковые мыслительные процессы.
— Слишком многие люди в городе чувствуют, что приглашать еще одного учителя — значит снова привнести в город развращающее влияние.
— Теперь ты меня совсем запутал.
— А! Ну, вот их основной довод. Видишь ли, учитель не просто сбежал. Он сбежал с одной из учениц.
— Ты шутишь?
— Не-а.
— Сколько лет было этой ученице? Майкл снова сделал затяжку.
— По-моему, ученице было около семнадцати лет.
— Ну, я считаю, она уже достаточно взрослая. Я хочу сказать, что она, наверное, знала, что делает, и все такое. А сколько лет было учителю?
— Генри? Кажется, лет двадцать пять — двадцать шесть.
— Ну, все не так уж плохо, Майкл. Жаль, что они не смогли просто жить здесь, в Овертон-Фоллзе. Ее родители возражали?
Он кивнул.
— Мне это кажется даже романтичным, а тебе? — Она вздохнула. Майкл встал, сжал ее руку, и она переплела свои пальцы с его пальцами. И снова ее поразила естественность этого жеста.
— Эм, дело не только в ее возрасте. — Она взглянула на него вопросительно. — Настоящая проблема заключалась в том, что она была помолвлена со старшим сыном Цоллеров. Уже была назначена свадьба, все в городе покупали подарки — в лавке Цоллера, разумеется. Поэтому, когда невеста сбежала с учителем, в Овертон-Фоллзе поднялась целая буча.
Ее внезапно осенило.
— О, — тихо произнесла она, затем прибавила более выразительно:
— Значит, Цоллеры не только потеряли невестку. Все подарки застряли у них в лавке, и никто не пожелал за них заплатить.
— Вот именно.
— Но это же не причина держать школу закрытой, Майкл. Детям нужно учиться независимо от того, кто женится и на ком.
— Да, но у Цоллеров на этот счет другое мнение. Они пользуются большим влиянием в этом маленьком городке, и их мнение учитывается. Учитель не только увез их будущую невестку, но и выставил на посмешище их сына Эбенезера.
— С таким именем, Эбенезер, он, наверное, и без того был посмешищем, — пробормотала она.
Майкл снова рассмеялся. На этот раз это был естественный, непринужденный смех, и Эмма улыбнулась в ответ. Они все еще держались за руки.
— Это правда. Но все же Цоллеры владеют лавкой. Мы пока не организовали банк, и их магазин является здесь еще и финансовым центром. Если они решат отказать кому-то в кредите, это может очень осложнить жизнь. Никто не пойдет против Цоллеров. — Он легонько сжал ее руку. — Поэтому школа, вероятно, останется закрытой.
Эмму осенила еще одна идея. Выражение ее лица изменилось, на нем появилась победоносная улыбка. Майкл опустил трубку.
— Расскажи мне, Эм. Расскажи сейчас, чтобы я мог тебя отговорить.
— У меня только что появилась блестящая идея.
— О нет.
— Почему бы мне не стать новым учителем… или учительницей? — От волнения она заговорила быстро. — У меня есть диплом, Майкл. И раз я уже живу здесь, то не буду оказывать разлагающего влияния.
— Эмма…
— Нет, послушай! Мне не надо платить. Я хорошая учительница Пожалуйста, Майкл. К кому надо обращаться? В чьем ведении школа?
Некоторое время Майкл молчал, на его лице отражалось нежелание гасить ее энтузиазм.
— Ты прекрасно подошла бы, Эм. В Филадельфии ты была хорошей учительницей. — При воспоминании об этом он улыбнулся, и в уголках его глаз собрались морщинки. — Мисс Гамильтон рыдала на нашей свадьбе не из романтических чувств, а потому, что теряла лучшую учительницу, когда-либо работавшую в ее школе.
Эмма помолчала, ее вовсе не удивило, что она была учительницей в Филадельфии.
— С кем мне поговорить насчет этой должности?
— Это не очень удачная идея, Эм.
— Почему?
Он открыл было рот для ответа, потом остановился.
— Ладно, скажу прямо. Ты женщина, чему я очень рад, но, насколько мне известно, в этом штате никогда не было женщины-учителя.
— Я могла бы стать первой!
— Эмма, ты преподавала в маленькой школе для девочек, где учились чопорные маленькие леди. Здесь граница. Дети тут невоспитанные, и ты будешь учить и мальчиков, и девочек.
— Думаю, я справлюсь.
— Еще одна проблема в том, что многие жители Овертон-Фоллза начинают меня презирать. К сожалению, это может затронуть и тебя тоже, хоть и не по твоей вине.
— Как кто-то может тебя презирать? — Ее голос звучал так озадаченно, что он не сразу ответил.
— Причина та же, что и в Филадельфии. Дело во мне, Эм. И в моем выборе клиентов. Ты же знаешь, что я берусь защищать самых непопулярных обвиняемых.
— И что?
— Богатые, те, у которых есть связи и влиятельные Друзья, не нуждаются в адвокате вроде меня. Нуждаются другие. Их уже приговорили обстоятельства, происхождение и, как правило, бедность. Я пытаюсь поставить их в равное положение перед законом, что роняет меня в глазах общества. Знаменательное отсутствие спроса на мои услуги в Филадельфии ясно говорило об этом.
— Я рада, что ты выбираешь таких клиентов. Правда, рада. Но это не означает, что я не должна быть учительницей.
— Эм… — Майкл положил руки ей на плечи. — Овертон-Фоллз очень похож на Филадельфию в некотором смысле. Здесь имеет значение мое происхождение.
Она озадаченно нахмурилась.
— Моя бабушка. Не важно, где я рос, где получил образование. Здесь имеет значение только то, что моя бабушка была из племени делаверов.
— Ну и что?
— Забавно, Эмма. Очень смешно. — Он наконец отпустил ее руку и выбил трубку над очагом. — Правдой остается то, что в моих жилах течет индейская кровь Мы всего на полшага отстаем от Ларсонов, от того, чтобы быть изгнанными из этого города. Если бы нас не принял судья Хокинс и Цоллеры тоже…
Теперь все стало понятным. Его сочувствие к бедным людям, природная грация движений, странный огонь в глазах.
И все же Эмма была твердо намерена работать в этой школе, учить детей. Она найдет способ.
Эмма быстро натянула ночную сорочку. В доме стоял ледяной холод.
Она ждала, что Майкл придет в спальню, но он не пришел. Она расчесала и заплела в косы волосы, он все еще оставался в другой комнате. Устраиваясь под одеялом, она пыталась согреться и смотрела на ситцевую занавеску, ловя каждое движение Его все не было.
Наконец она выглянула из-за занавески, закрывающей дверной проем.
— Майкл? Ты идешь?
Он читал у очага, подперев голову ладонью. Когда она позвала его, он вскочил.
— Но… хорошо. Ты уверена?
Конечно, они не спали вместе. Его изгнали на скамью.
— Пожалуйста, Майкл.
Он медленно закрыл книгу и проверил огонь, чтобы убедиться, что он будет гореть всю ночь. Казалось, он нервничает.
Войдя в спальню, Майкл медленно снял брюки. Рубашка была ему велика, и, оставшись только в ней, он молча забрался в постель.