Я моргнула и уставилась на чай. Стакан выглядел как-то размыто, а потом наклонился, и чай потек мне на руку и на ковер. Ким обняла меня и осторожно подтолкнула к спинке дивана, чтобы мне было удобно. И все-таки я чувствовала себя так, будто меня скрутили в узел.
- Мне очень, очень жаль, Чарли, - сказала Ким, глядя на меня сверху вниз. – Осталось еще одно место. – Ее брови задумчиво сдвинулись. – И на этот раз придется постараться.
- Вы… вы меня опоили?
- Осталось еще одно здание, и все будет кончено. Я обо всем позаботилась. Деньги переведены на имя Рейеса. Если он захочет заплатить страховым компаниям, дело его.
Мои веки отяжелели и начали закрываться.
- Погодите, - сказала Ким, поглаживая меня по щеке.
С трудом моргнув, я взглянула на нее.
- Все документы в кухне, в ящике стола. А вот записка для Рейеса. – Показав мне записку, которая расплывалась перед глазами, она засунула ее в карман моих джинсов. – Я не хочу, чтобы копы ее видели. Прошу вас, передайте ему, что я любила его с той самой секунды, когда впервые увидела.
Ага, я ее понимала, как никто.
- И еще… - она помолчала, задумавшись, а потом усмехнулась. – Еще скажите ему, что мы с ним обязательно встретимся.
Голос Ким уплывал все дальше и наконец совсем стих, а я утонула в теплой и пушистой тьме.
- Дья Буль, - невнятно промямлила я. Язык напрочь отказывался сотрудничать.
- Знаю, Чарли, ты расстроена, но это не повод обзываться.
- Не-е, и не онил. – Что за хрень я несу?
- Что за хрень ты несешь?
А ведь собиралась сказать «Ты не понял». Стиснув зубы, я постаралась изо всех сил:
- Ожо… - Супер, теперь я, видите ли, говорю по-французски. – Под. Под… жо… ги.
- Поджоги? Поджигатель? – переспросил Диби, резко заинтересовавшись моими словами.
К сожалению, в ответ он получил только «Ахоес-та». Сама не знаю, что это такое. Тяжело сглотнув, я поковыляла на улицу. Переставлять ноги и одновременно говорить стало огромной проблемой. Но прохладный воздух, кажется, помог. Я тряхнула головой.
- Пожигатель. Я хочу залюлить съелку. Сделку. Только времени в обреж.
- Почему?
Гадство. Ким точно порушит все мои планы.
- Еще одно ждание, или дом, вот-вот шгоит к чейтовой бабушке. Пъедупледи пожалных, - выдавила я. – Я попытаюсь найти пожигателя до того, как это шлучится.
- Имя, Чарли, - потребовал дядя Боб, явно не желая, чтобы ему зубы заговаривали.
А зубы заговорить я и забору могу.
- Жавтья утлом пейвым делом я буду у тебя. Пойдем к пьёкуёю. Чешное шлово. Я все объяшню.
- Говори сейчас же, или, клянусь, привлеку тебя за пособничество.
- А это, дядя Боб, вопиющая нешпьяведливошть.
- Опиши хотя бы автомобиль. Я разошлю ориентировки.
Классная идея, кстати. Правда, я не знала, есть ли у Ким машина. Зарегистрированных на ее имя точно нет. Я проверяла.
- Жвони, как только ушлышишь что-то о пожае. – Надеюсь, Диби понял, что я нагородила.
- Чарли, ты подвергаешь невинных людей опасности.
Он явно был во мне разочарован.
- Она никому не причинит вреда. Шам жнаешь.
- Она?
- Прошто пожвони, как только будут новошти.
- Не придется. Пожар уже был. Почерк тот же.
Уже? Сколько же я провалялась в отключке?
- Где?
- Знаешь что? Я скажу, когда ты все расскажешь.
Не успела я придумать, чем еще заговорить ему зубы, как дядя Боб повесил трубку. Практически у меня перед носом. Я закатила глаза, отчего чуть не отужинала асфальтом. Пришлось позвонить Куки, чтобы узнать, где был пожай. То есть пожар. Ужас какой-то, я даже думала невнятно!
- Горела трава, - сообщила Куки, просмотрев новостную ленту в сети. Слава богу за чудеса интернета. – Пока только об этом и говорят.
- Трава? – Странно как-то.
- Ой, минуточку. Да, точно, горела трава, но под ней сгорело какое-то подземное помещение.
- Типа бункера? – уточнила я.
- Наверное. Как раз сейчас выясняют. Оттуда и начался пожар.
Неужели Эрл заставлял Ким и Рейеса жить в каком-то бункере? Если подумать, с него станется. И Ким была права. Тут пришлось постараться. Как вообще можно спалить здание, которое находится под землей? Она явно поднаторела в поджигательском деле. Может быть, это создаст ей громкое имя среди разномастных бандитов, и Ким вполне себе впишется в сливки общества какой-нибудь исправительной колонии.
Я потихоньку сдавала задом, чтобы выехать с подъездной дорожки, как вдруг в свете фар появилась Ким. Дернув ручник, я выскочила из Развалюхи. Внутри меня тоже разгорался пожар, вот только дровишек в него подкидывало странное и малознакомое мне чувство оскорбленной невинности.
- Вы меня опоили! – сердито рявкнула я.
Какая-то женщина выгуливала собаку и остановилась послушать ссору, но, заметив, как мы обе на нее уставились, опустила голову и пошла дальше. Ей хватило вежливости напустить на себя пристыженный вид. Ким, не женщине с собакой.
- Совсем чуть-чуть.
- Чуть-чуть? Как я понимаю, пока я была в отключке, вы успели спалить весь мир.
- Всего лишь крошечный его уголок. – Она продемонстрировала размеры упомянутого уголка большим и указательным пальцами.
- А еще я разговаривала, как идиотка, когда звонила дяде Бобу.
Ким развела руками:
- Простите. Я вовсе не хотела, чтобы вы разговаривали, как идиотка.
Свои руки я сложила на груди.
- Итак, вы закончили? Теперь мы можем обсудить мой хитроумный план, как вам не попасть в тюрьму? Или вы все еще собираетесь покончить с собой?
На ее лице отразилось удивление, и я поняла, что она… ну, удивлена. Но меня не проведешь. Знаю я, как люди готовятся к самоубийству. Ким привела в порядок все свои дела и определенно собиралась наложить на себя руки сегодня же. Как бы там ни было, меня все-таки интересовало, что ее остановило. Или поездочка в морг все еще входила в ее планы?
- Нет-нет, я… - Ким поджала губы, и по ее щеке скатилась слеза.
- Зря стараетесь, милочка. – Я схватила ее за руку и потащила обратно в дом. – Больше я на этот трюк не куплюсь. Вы куда сильнее, чем я себе представляла.
- Неправда, я смирная и слабая.
- Расскажете это в суде, сестричка. А сейчас нам нужно сверить часы.
- Но я не ношу…
- Это образное выражение. – Втолкнув ее в дом, я закрыла дверь. – Как думаете, сумеете сделать мне чашечку кофе без особых добавок?
- Сумею.
Ким пошла в кухню, я – за ней. Чтобы следить за каждым ее действием. Смирная и слабая, чтоб меня.
***
План Ким сходу забраковала. Она твердо намеревалась пойти в участок и во всем сознаться. Честно говоря, такой нюанс в плане присутствовал, но сначала нужно было кое-что предпринять, чтобы гарантировать Ким непредвзятое отношение. Как только я убедила ее в этом и перестала угрожать заявлением по поводу подсыпанной в чай гадости, она решила хотя бы обдумать мое предложение.
Вот только что скажет дядя Боб? Или капитан? Или сам окружной прокурор? Ким напрочь отказывалась поднимать в переговорах тему о том, почему вдруг стала пироманьяком. Она сжигала воспоминания. Пыталась защитить Рейеса, избавиться от фотографий в стенах. Полностью очистить свое прошлое. Если ей не хотелось об этом говорить, что ж, придется уважать ее решение, но у меня по-прежнему оставался кусочек доказательств. То есть снимок. С Рейесом. Если я покажу фотографию окружному прокурору, если Ким во всем сознается и выразит готовность заплатить страховым компаниям, наверняка сделке дадут ход. В конце концов, Ким действительно оказала городу услугу. Места, которые она спалила, жуткие дыры, где они жили, всем мозолили глаза.
Промчавшись по лестнице, я ворвалась в собственную квартиру и только потом вспомнила, что у меня гости. Считать я не стала, но готова была держать пари, что женщин здесь было ровно двадцать семь. А это, мягко говоря, ну очень много.