кто-нибудь перехватит телепатограмму! Как можно! Его мать никогда бы не позволила себе такого.
Клэвприт постарался переключиться на мысли о предстоящих открытиях. В отличие от коллег по работе, Трэвита
никогда не тосковал в течение долгого времени, пока длился полет. Он был неисправимым мечтателем. Поэтому все время,
свободное от подготовки к исследовательской работе на новой планете, он мечтал. Он представлял свою встречу с новыми
братьями по разуму (очень хотелось верить, что это будут именно братья) сотни раз. Он рисовал в своем воображении
диковинные растения и животных, совсем не похожие на улитских. Он придумывал, как будут выглядеть инопланетяне (в его
представлении они всегда немного напоминали улитов). Представлял, какими неизвестными ему видами искусств они занимаются.
И время полета пролетало незаметно.
И вот, наконец, долгожданная незнакомая планета. После необходимых первоначальных исследований можно будет
совершить посадку. Вот когда время замедляло свой ход, словно чувствуя нетерпение путешественника и дразня его.
Необычайно красивая прозрачно-голубая атмосфера напомнила Трэвите родную планету Y. Можно было предположить, что состав
воздуха почти идентичен. Но каждое предположение полагалось проверить. Гравитационная сила оказалась только в два раза
больше, чем дома.
Ура! Можно садиться. Выходить наружу все равно рано. Надо провести микробиологические исследования и проверить
поле агрессивности. Так хотелось поскорее избавиться от этих рутинных дел!
По крайней мере, поскольку светолет улитян, приземляясь на планету, в целях безопасности всегда принимал форму
наиболее часто встречающихся на ней предметов, Клэвприт мог исследовать сначала не агрессивность, а внешний вид
окружающей его среды. И это уже давало очень много информации. Трэвита любил исследовать новую форму светолета и
разгадывать функциональное назначение предмета, в который превратился его межгалактический корабль.
Клэвприт внимательно следил за его превращениями. Тот на глазах вырос в размерах не менее, чем в три раза.
Иллюминаторы поехали вверх, тоже увеличились и, к тому же, расположились по два справа и слева и по одному спереди и
сзади. Светолет принял прямоугольную форму в горизонтальной плоскости и неровную, но плавную форму по вертикали.
Трэвита затруднялся дать ей какое-либо геометрическое определение. Внутри тоже происходили непонятные изменения. Внизу
светолета вдруг выросли крупные прямоугольные фигуры из мягкого материала, напоминавшего кустики мха, в которых улитяне
обычно спали. Всего их было шесть. Впереди - два лежали горизонтально, еще два стояли перпендикулярно первым. Сзади
образовалась всего одна такая конструкция, но гораздо более длинная, чем спереди. Путешественник назвал их стэпами
(по аналогии с устройствами, при помощи которых маленькие улиты на его Планете учились летать). Под передним
иллюминатором выросло твердое черное колесо. Клэвприт потрогал его, попытался сдвинуть с места. Колесо немного
поворачивалось в обе стороны, но ничего при этом не происходило.
О, Творец! Колесо! Как он сразу не сообразил?! Если тут знают про колесо, значит, на Планете существует разум!
От счастья Трэвита забыл про запуск зондов. Он взглянул в иллюминатор и увидел удивительно красивое голубое
небо. Почти таким же он любовался на родной планете во время своих недолгих каникул. Однако, небо на планете Y имело
неповторимый, чуть заметный бежевый оттенок, что придавало его голубому цвету некоторую изысканность.
Он повернул голову направо и увидел их Утреннюю звезду. Она была ослепительно желтой и тоже смотрелась очень
впечатляюще. Хотя, конечно, Утренняя звезда на планете Y своим красным цветом вселяла в улитян радость жизни, радость
прихода Утра. Клэвприт любил это время периода гораздо больше, чем все остальные. Хотя многие улитянские сочинители