обожали Закат и Восход, воспевали их нежность, отождествляя с Временем любви. Но Трэвита не кривил душой, он больше
всего любил Утро, теплое, светлое и ясное, дни которого так быстро пролетали. Особенно если учесть, что он нечасто
бывал дома в это время периода.
Вдруг путешественник увидел в иллюминаторе разнообразные растения, очень похожие на улитянские. Они также
смотрели друг на друга большими блестящими глазами с длинными ресницами. Отличие состояло в их разноцветных кронах.
К тому же, часть стволов всех растений была закутана странными яркими материями. А, может, это - разновидности коры?
Трэвита пригляделся внимательнее и замер от неожиданности: растения самостоятельно открывали и закрывали ротовые
отверстия, хотя приема пищи при этом не наблюдалось. Мамочка, что это?! Растения передвигались, будто у них не было
вросших в почву корней! Этого Клэвприт не выдержал и потерял сознание. Все-таки четыре предыдущих полета давали себя
знать.
Трэвита проснулся от холода. Очевидно, новых впечатлений оказалось так много, что его организм, проснувшись,
сразу перешел в созерцательное состояние. Потрясение "съело" почти весь его энергетический запас. Клэвприту было
неуютно, хотя он и знал, что оснований для беспокойства нет, - межзвездные светолеты такого класса еще никогда и никого
не подводили.
Вот и сейчас, с трудом поводив розовыми рожками из стороны в сторону, он скоро понял: два красных огонька в
образовавшемся около колеса круглом отверстии - это вход для подпитки. Автоматическое управление сработало, от красных
огоньков к рожкам путешественника протянулись яркие дуги электрических разрядов, и ему снова стало хорошо.
Трэвита с удовольствием подвигал створками панциря, раскрыл крылышки на полную мощь, приходя в себя. Спустя
несколько часов, после проведенной работы стало ясно, что атмосфера на планете не ядовитая, хотя и сильно загрязнена.
Но главное, мозг путешественника отсканировал множество входов для подпитки энергией. Они были везде - в каждом колесном
светолете (Клэвприт пока не знал принцип их действия, и потому затруднялся дать этому типу светолетов научно обоснованное
название).
Входы для подпитки имелись также в больших количествах в непонятных, огромных, формы параллелепипеда светолетах
со множеством расположенных в виде матрицы иллюминаторов. Таких светолетов (наш путешественник назвал их "Матричные")
вокруг было чуть меньше, чем "Колесных".
Трэвита от радости взлетел вверх и, естественно, получил удар по сложенному панцирю. Но это не сильно его
огорчило - панцирь был прочным.
Главное, он мог приступить к основной научной работе. Клэвприт мысленно приказал иллюминатору приоткрыться и
вылетел наружу.
Какое-то объемное рельефное растение, обмотанное красной материей, издало звук, полный непередаваемого ужаса.
"Оно разумно! Оно видит меня и боится", - подумал Трэвита, и, чтобы не привлекать к себе до поры - до времени
внимания, влетел в открытый иллюминатор соседнего колесного светолета, устроившись в нем на задних горизонтальных плитах.
***
Разъяренная Настя повернула ключ, открыла дверцу новенького, подаренного ей родителями на двадцатилетие "Пежо" и
с силой захлопнула ее за собой, прищемив подол золотистого шелкового платья от Версачи.
"Да как посмело это ничтожество - Вовка Лямзин - лезть к ней целоваться на виду у всей компании, праздновавшей в
столовой Полиграфического института окончание третьего курса?! А потом еще нахально подмигивал, будто у них какие-то
особые отношения! И Гена Кравцов все это видел! Пойди теперь, объясни, что никаких нежных чувств она к Вовке не питает",