Между тем Натали постаралась получить от отца Франсишку как можно больше информации о докторе Хавьере Санторо. Правда, узнала она немногое. Священник подозревал, что, как и у многих в этом лесу, у Санторо было такое прошлое, о котором он предпочел бы забыть. Восемь лет назад, когда святой отец здесь поселился, больница и аэродром уже были, как и доктор Санторо.
— Он приятный человек, — сказал отец Франсишку, — и очень искренне заботится о местных жителях.
«Если это так, — чуть не вскрикнула Натали, — то почему же он удалил мне легкое?»
Установка палатки почти в полной темноте могла бы показаться весьма комичной, если бы не напряженность всей ситуации. Изрядно вспотев и вылив на себя половину флакона спрея от насекомых, Натали наконец победила высокотехнологическое изделие и уселась рядом со своим новым домом, с удивлением отметив абсолютное отсутствие всяких эмоций по поводу совершенного ею всего несколько часов назад убийства. По словам отца Франсишку, группа полицейских, охранявших шахту и медицинский центр, насчитывала четыре человека, из которых один всегда находился в больнице. Полиция же содержала церковь и платила, хотя весьма скупо, священнику как за его умение молиться и совершать богослужения, так и за способность работать с драгоценными камнями.
Завтра, возможно, Натали поделится с ним новостью о том, что число военно-полицейских управляющих сократилось на одну четверть, но сейчас ей хотелось просто посидеть и подумать. Как из грязного переулка в фавелах на окраине Рио она попала в больницу, расположенную черт знает где, в самой середине этого «где»?
Самым замечательным в ее лагерной стоянке был вид на водопад, озерцо, деревню и еще кое-что. К югу, в долине, за верхушками деревьев сияла россыпь огней.
Больница.
— Мы постараемся завтра привести в порядок вашу ногу, — пообещал священник. — Думаю, доктор Санторо сможет решить эту проблему.
«Будем надеяться», — злорадно подумала Натали.
Было почти одиннадцать вечера, когда хороший глоток кашасы[43] возымел свое действие, и Натали забралась в палатку. В тонкий спальный мешок она взяла вместо плюшевой игрушки револьвер Варгаша и постепенно погрузилась в сон, подозревая, что близость к доктору Хавьеру Санторо спровоцирует очередной приступ видений. Но проснулась Натали всего через несколько минут от тихого шарканья где-то рядом с палаткой. Она беззвучно вытащила револьвер, затаила дыхание и прислушалась.
Ничего.
Удивляясь своему спокойствию, Натали направила ствол в то место, откуда последний раз слышался звук.
— Предупреждаю, что у меня есть оружие, — сказала она по-португальски. — Уходите, пока я не выстрелила.
— Не стоит этого делать, — ответил мужской шепот. — Если бы я хотел вас убить, вы уже давно умерли бы. Такая моя работа.
— Кто вы и что вам нужно?
— Меня зовут Луиш Фернандеш. Дора Кабрал — моя сестра.
Сжимая в одной руке револьвер Варгаша, а в другой мощный фонарь, Натали вылезла из палатки. Луиш Фернандеш сидел, скрестив ноги и подняв руки, ладонями вперед, чтобы показать, что не вооружен. Он, по-видимому, тоже был индейцем, худощавым, но гораздо более высоким, чем другие обитатели деревни. Левый глаз его прикрывала черная повязка, и выглядел он весьма угрожающе.
— Говорите немного помедленнее, — попросила Натали, опуская револьвер и фонарь. — Я не слишком хорошо владею португальским.
— Вообще-то вы говорите очень неплохо. Вы из Лиссабона?
— Штат Массачусетс, США, но моя семья с Островов Зеленого Мыса. Вы на самом деле профессиональный убийца?
— Я делаю то, что должен, и мне за это платят. Моя сестра работает медсестрой в больнице святой Терезы в Рио. Это та Дора Кабрал, которую вы ищете?
Несколько секунд Натали изучала лицо Луиша, худощавое, изборожденное глубокими морщинами. Ему можно было дать лет тридцать, а можно и все пятьдесят, но Натали решила, что все-таки ему немного за тридцать. Чисто выбритый, с небольшими баками, спускающимися чуть ниже ушей, он, вероятно, был красивым, пока жизнь не наложила на его внешность свой отпечаток. Сейчас же он выглядел просто суровым и даже грубым. Натали подумала, что с таким человеком надо говорить прямо.
— Боюсь, что у меня для вас плохая новость, — сказала она.