— Возможно, твой брат что-то об этом знает?
Тут я призадумалась. Не заключать сделок… да, а ведь это мысль. Братец-то как раз заключил сделку. Неужели Клод Брэн — имя, под которым живёт демонолог? А что, если подумать, версия вполне себе рабочая. Папа решил предостеречь меня, что логично, ведь это я была в семье единственным магом, но на удочку твари попался в итоге мой брат.
— Попробую с ним поговорить, — вздохнула я.
Говорить с Диланом не хотелось. К тому же я подозревала, что толку не добьюсь. Братец сейчас зол на меня до чёртиков, потому вполне может отмолчаться или соврать просто чтобы досадить мне посильнее. А хуже всего то, что две недели его изоляции стремительно подходили к концу, и уже довольно скоро нам предстояла личная встреча. От которой я не ждала ничего хорошего.
— Отвезти тебя завтра?
— В больницу? — рассеяно уточнила я, с трудом отделываясь от неприятных мыслей. — Да, если тебе не трудно. Я обещала вечером ещё на работу выйти.
Судя по выражению, промелькнувшему на лице Даниэля, он хотел что-то сказать про мою работу. Про то, что мне стоит перестать тратить на неё время и силы. Хотел, но промолчал, и очень правильно сделал. Для меня слишком важны были крохи отвоёванной самостоятельности, чтобы расстаться с такой большой её частью. И очень здорово, что он это понимал.
* * *
Коридоры старинного здания больницы были величественными и холодными. В отличие от нынешнего главного корпуса, построенного лет пятнадцать назад, здесь было неуютно. Нет, совсем не мрачно и на самом деле очень красиво, но всё равно неуютно. Или дело было в предстоящем разговоре?
Пустили меня не сразу, сперва требовали как положено оставить передачу и идти домой. К счастью, Тереза оказалась на работе и быстро обо всём договорилась. И вот теперь я шла за пожилой медсестрой, внутренне ёжась от неприятного предвкушения.
Даниэль со мной не пошёл, остался ждать в холле. А мне сейчас так хотелось малодушно уцепиться за его руку или даже вообще за спину спрятаться… но отношения с братцем были и без того хуже некуда. Не стоило ещё больше усугублять положение.
— Близко не подходите, — наставляла меня тем временем медсестра. — И за руки хвататься не надо, держите дистанцию.
— Понимаю, — покорно кивнула я, хотя у меня и в мыслях не было вешаться брату на шею. Скорее уж предпочла бы сейчас через стекло какое-нибудь говорить.
Дверь изолятора распахнулась, и я невольно сглотнула, прежде чем шагнуть через порог. Не представляла даже, с чего начинать разговор. Не хотелось попросту поругаться и не получить в итоге никаких ответов.
Дилан сидел на металлической, без всякой обивки, видно, для простоты дезинфекции, скамейке, скрестив руки на груди. Взгляд, которым он меня встретил, заставил поёжиться, но злость, накатившая при виде отсутствия у братца даже намёка на стыд и раскаяние, помогла справиться с первым испугом.
— Пришла, всё-таки, — поприветствовал меня Дилан. — Ну садись, рассказывай, что ты там придумала ещё.
— Кто такой Клод Брэн? — в лоб спросила я.
Сначала хотела как-нибудь осторожно подвести к этому разговор, но потом передумала. Если попытаюсь, брат всё равно сведёт всё к осуждению меня, негодницы, зачитает мне тут трагический монолог о своей нелёгкой доле и моей чёрной неблагодарности. А если вот так сходу его огорошить, может, и проболтается.
Надо сказать, план этот вполне сработал. Дилан уставился на меня с нескрываемым изумлением, даже не придумал в ответ никакой колкой язвительности или упрёка.
— Кто? — через полминуты переспросил он немного неуверенно.
— Клод Брэн, — любезно повторила я. — Ты знаешь этого человека? Встречался с ним? Он тебя втянул во всё это?
— О ком ты вообще? — уже откровенно растерянно отозвался Дилан. — Что ты несёшь? Я в жизни не слышал этого имени! Откуда ты вообще его откопала?!
— Не твоё дело, — отрезала я.
Рассказывать про папино письмо я не собиралась, ещё не хватало. Отец явно неспроста постарался, чтобы о нём узнала только я. Вот только братец сейчас не врал, это я знала абсолютно точно. Он на самом деле не знал этого имени. Не факт, конечно, что не имел дела с самим персонажем, назваться ведь можно и по-другому, если что, но моего положения это не упрощало. Скорей уж наоборот.
— Конечно, не моё, — со злой язвительностью согласился Дилан. — Вся твоя жизнь теперь не моё дело, так?
— Так, — кивнула я. — Ты достаточно обо мне позаботился. Даже не знаю, переживу ли это счастье. Но что сделано, то сделано. Просто скажи, кто тебя на это подбил.