— Сходишь завтра к брату? — спросила мама, отправляя в духовку первую партию пирогов.
— Не могу, работаю, — изо всех сил постаралась я изобразить огорчение.
— И никак не отпросишься? А то мне ещё выходной точно не дадут.
Я мотнула головой и быстро прикусила губу, чтобы сдержать нервный смешок. Дилан потребовал, чтобы я бросила учёбу, потому что он теперь, видите ли, будет зарабатывать достаточно. Бред какой, подумать только, вообще никакой связи одного с другим. А вот с работы уволиться, что было бы куда логичнее, он мне не предложил. Более того, он и маме такого не предлагал, хотя прекрасно знал, как ей с её мигренями и спиной тяжело там справляться. Настоящий мужчина, чего там, глава семьи и центр мироздания по совместительству. Само воплощение заботы и ответственности.
— Мам, а ты не планируешь уйти с работы? — на всякий случай всё же спросила я.
— Нет, ты что, — решительно отмахнулась она, ловко раскатывая вторую часть теста. — Нам хорошо бы с долгами расплатиться до твоей свадьбы.
Ну да, конечно. Что же может быть важнее? Вот, кстати, и ещё одно проявление эгоизма братца, весьма яркое, но прежде отчего-то никогда не бросавшееся мне в глаза. Как дети полицейского, погибшего при исполнении, мы с Диланом имели право получить высшее образование за счёт государства, но распространялось это не на все специальности. И разумеется, брат выбрал ту, которой в списке не было. Кстати, ещё и ту, где профессионального успеха и хорошего дохода можно прождать всю жизнь. Очень разумно это было в нашем тогдашнем положении. Но разве тогда он подумал о ком-то, кроме себя любимого? Так чего же я ждала от него сейчас?
Отчего-то вдруг мне очень захотелось прямо здесь и сейчас сказать маме, что я не хочу выходить замуж за Кевина Бинби. Просто на реакцию посмотреть. Впрочем, большого смысла в этом не было, я и без того прекрасно знала, какой она будет, эта реакция. Мне скажут, чтобы не выдумывала ерунды, потому что далеко не всем везёт попасть в такую хорошую семью. Но всё-таки от провокационного вопроса я не удержалась.
— Мам, — спросила я, укладывая на противень очередной пирожок, — а ты любила папу?
— Конечно, — быстро ответила мама.
Слишком быстро ответила. Раньше я о таком даже не задумывалась, а вот теперь поняла: нет, не любила, никогда не любила. Терпела молча, потому что какая жизнь досталась — ту и живи, так положено и так правильно. Но я так не хочу.
— Я по нему скучаю, — вздохнула я, чтобы не поворачивать разговор в неудобное русло.
— Он был бы сейчас за тебя очень рад.
Нет, не был бы. Отец не хотел, чтобы я выходила замуж за этого Кевина, потому и придумал условие с учёбой. Тянул время, надеясь, видимо, что семейству Бинби надоест ждать так долго. Ошибся, не надоело. Интересно, кстати, почему.
С точки зрения здравого смысла я была не очень-то удачным выбором для фермера, тем более будущего преподобного. Во-первых, какая из меня хозяйка? Я, конечно, умею довольно много чего, но умений моих достаточно в городе, где отопление, водопровод и канализация, где кур покупают в магазинах, ощипанных и выпотрошенных, где молоко в бутылках, а не в коровах, и так далее. Пока я научусь тому, что тамошние девчонки делают с детства, не один год пройдёт. Во-вторых, репутация у нас, городских… не лучшая, словом, репутация. Не такая должна быть у супруги преподобного.
И всё-таки семейство Бинби упорствовало в желании меня заполучить так, будто ко мне прилагалось нечто, крайне для них важное. Настолько, что можно было и подождать, и все мои явные недостатки потерпеть. Вот только я даже представить себе не могла, что же это такое может быть. Видно, и отец не знал. Но уж если я решила от свадьбы отделаться, стоит это выяснить, и поскорее.
И если уж так подумать, очень кстати, что Бинби надумали нас посетить. Будет возможность к ним присмотреться, может, это натолкнёт на какие-нибудь выводы. Да и товар лицом, так скажем, показать не помешает. Может, сами ещё брать передумают.
— Смогу забежать к Дилу послезавтра, — предложила я, снова меняя тему. — К нему всё равно не пустят, но хоть передачу отнесу.
— Забеги, — тут же обрадовалась мама. — Хоть так. А то в больницах этих кормят невесть чем.
И посидеть на заслуженной диете братцу не помешает. Лично я с радостью предоставила бы ему сейчас такую возможность, но говорить с ним в любом случае ещё придётся. Так что да, дам ему время подумать до послезавтра, а потом повторю своё щедрое предложение.
* * *
К вечеру пятницы мне начало стойко казаться, что жизнь стала прежней. В универе и на работе дела шли своим чередом, дома без Дилана снова было спокойно, только немного непривычно тихо — ни я, ни мама телевизор не включали. Даже никакие твари меня не беспокоили. Потому подвоха я ждала уже, можно сказать, с нетерпением. И, разумеется, дождалась.