— А попробуешь орать, — прошипел Кевин, догнав меня почти у крыльца и схватив за предплечье, — или болтать станешь, все узнают, что ты шалава.
— Все — это все в твоей деревне? — едва не рассмеялась я, сообразив, что парень, оказывается, глуп именно настолько. — Да, это большая трагедия. Даже не знаю, как смогу её пережить.
К счастью, в магазине мне повстречалась соседка, живущая прямо над нами. И как раз сегодня я прониклась просто невероятным интересом к проказам трёх её собак, так что до самых дверей нашей квартиры мы с ней шли под ручку и очень оживлённо их обсуждали. Кевину пришлось тащиться следом, даже иногда поддакивая. А я развлекалась от всей души. Во-первых, собаки не такие уж скучные существа. Во-вторых, я кожей чувствовала, как бесится парень, не имея возможности оставить за собой последнее слово и вообще видя, что мне наплевать на его угрозы.
Кажется, к нашему возвращению все тайные разговоры были закончены, потому что меня немедленно привлекли к приготовлению блинов. А Кевина всё-таки послали на балкон, разбираться со шкафом.
Бодро орудуя то поварёшкой, то лопаточкой, я напевала себе под нос. Давно не бывала в таком хорошем настроении. И как ни парадоксально, им сейчас я была обязана главным образом именно моему дорогому женишку. Да, мне было немного совестно вот так бросать хорошего, пусть и не нравящегося мне парня, потому и хотела поговорить с ним по-человечески. Но его поступок избавил меня от трудного разговора, а заодно и от последних угрызений совести, и теперь я была окончательно и бесповоротно готова сжечь мосты.
Снотворное я раздобыла ещё весной, у одной студентки-целительницы. В обмен на телефончик братца, между прочим. Да, у Дилана были поклонницы, и я всегда стойко подозревала, что он этим пользуется, причём довольно бессовестно. Но упрекать в подобном брата, тем более без доказательств, никогда не решалась. Просто честно предупредила ту девчонку, чтобы ни на что не рассчитывала. И подарочек взяла, да.
Брала я его, конечно, для себя, чтобы нормально засыпать перед экзаменами и не сидеть на них в состоянии зомби второй свежести. Воспользовалась всего один раз, и не то, чтобы осталась недовольна эффектом, просто перед остальными экзаменами в попытках выучить хоть что-нибудь лечь не успела в принципе. А эффект, к слову, был ну просто замечательный. И вот сегодня он мне очень пригодится.
Порошочек я отмерила в чайник с замечательным травяным сбором, которым нас щедро угостила госпожа Бинби. Мне он совершенно не понравился, а вот мама пришла в восторг. Уж не знаю, насколько искренний, зато весьма многословный, и теперь, разумеется, заваривала только эту пакость. Не будь речь о маме, честное слово, заподозрила бы, что таким манером она мстительно вознамерилась споить гостье как можно больше её же гадкого подарочка. Я бы так и сделала, во всяком случае.
Впрочем, мой план заключался в том, чтобы споить дорогим гостям, а заодно и маме, ещё более приятную штуковину. И совесть меня не грызла. Кажется, госпожа Бинби не так давно жаловалась, что всегда плохо спит на новом месте? Ну так я решаю эту её проблему, чего тут стыдиться?
* * *
Осторожно заперев дверь, я прислонилась к ней, прикрыла глаза и замерла. Не потому, что сомневалась в принятом решении. И не потому, что боялась или вроде того. На самом деле как раз пыталась понять, почему совсем не боюсь. Никогда от себя самой не ожидала ничего подобного.
Было ли решение правильным? У меня была куча доводов в пользу его полнейшей ошибочности, очень разумных доводов, но я была готова пренебречь ими, и всеми вместе, и каждым в отдельности. Я сделала в жизни слишком много разумных и правильных вещей, и ни одна из них не дала мне и капельки счастья. И вот сейчас, когда мне, возможно, осталось жить от силы пару недель, я не собиралась тратить время на разумное.
В кармане зажужжал телефон, сообщая о прибытии такси. Медленно выдохнув, я отлепилась от двери и пошла вниз по лестнице, мысленно считая ступеньки. Станет ли моя жизнь лучше или хуже? Как знать. Но прежней она не будет точно.
Когда я назвала адрес, таксист покосился на меня подозрительно, но почему-то ни слова ни сказал, сразу поехал. А я всё крутила в пальцах телефон, не решаясь набрать номер. Но нужно было уже сделать это.
— Почему ты не спишь? — спросил он, пока я пыталась собраться с мыслями, в очередной раз куда-то попрятавшимися. — Что-то случилось?
— Я приеду, — просто ответила я. — Минут через десять.
Я была благодарна за то, что хотя бы сейчас он не стал ни о чём спрашивать, вообще ничего не сказал. Не хотелось признаваться, что до последнего сомневалась в собственной решимости. И это было необходимо — зайти настолько далеко, чтобы страх попросту потерял смысл.