А перед обкомом и облисполкомом появилась новая композиция: Ленин и Сталин сидят на скамеечке, беседуют. Регулярно, обычно к майским и ноябрьским праздникам, вождей подправляли серебряной краской, как-то сам видел — кисточкой по усам! — и они блестели как новенькие. Постамент же быков пустовал. И довольно долго, хотя от горожан и поступали предложения вернуть сюда быков, но что-то неприличное виделось нашим руководителям, чтобы вот так, запросто, прямо на центральной улице, появились какие-то быки! Символ борьбы добра и зла? Какого зла? Какого добра? И вдобавок чуть дальше, на площади, — Сталин Иосиф Виссарионович в бронзовой шинели и бронзовых сапогах стоит, а тут — быки?! Как все это воспримется в центре?
Потом в одну из ночей Иосиф Виссарионович перекочевал на другую площадь, чуть дальше, уступив свой серый, мавзолейного облика пьедестал Владимиру Ильичу Ленину. Те, кто жил в домах у площади, говорили, будто слышали его тяжкие бронзовые шаги. Правда, развенчанный вождь не очень долго возвышался напротив универмага «Маяк». Как пришел, так и ушел в одну из черных, дождливых ночей. Куда направлялся? Кто пригрел или припрятал его? Этого сейчас никто сказать с точностью не может, но некоторое время огромный и страшный вождь лежал в хоздворе винного магазина, что напротив и чуть наискосок от опустевшего постамента, и коротал время с местными выпивохами, которые, рассевшись на его бронзовой груди, кокали яйца о могучий нос «вождя всех времен и народов» и били бутылки о его голову, все тут было усыпано яичной шелухой и острыми зелеными осколками. Сколько кроется за этим небольшим, но впечатляющим сюжетом! Сам он, его страшная жизнь, сталинщина, его странная смерть, обращения в правительство местных, «маленьких вождей» с просьбами о сооружении ему памятника в Калининграде, нервные художественные советы: «Кажется, что-то тут с усами не очень похоже, не слишком ли длинна шинель?» И благоприятное решение, восторги местной прессы: да, памятнику быть! И указание сверху: «Металл изыскать на месте». И опять трудно сказать с полной уверенностью, но якобы в эту многометровую фигуру, голову, руки, сапоги «влились» «изысканные на месте» бронзовая обнаженная женщина со снопом — символ плодородия и благополучия — что возвышалась над входом в Восточно-Прусский сельскохозяйственный банк, который размещался на углу бывшей Штреземан и Бетховенштрассе, а также скульптурная группа под названием «Мир», скульптура Вальтера Розенберга и фигура «Немецкий Михель», что стояла у форта «Врангель». Исчез Сталин и со скамейки, на которой он несколько лет восседал с Владимиром Ильичем. И что замечательно: Сталин исчез, а Ленин остался, сидит, как и сидел, а вместо «верного соратника» — пустота, воздушность!..
Ну, вот, кажется, барон возвращается, отснял быков, которые появились тут, на привычном для них, родном месте тоже в одну из черных августовских ночей с приходом в горсовет нового председателя Виктора Васильевича Денисова. Получив на свое предложение вернуть быков на место ответы — мол, а как на это посмотрит общественность? а что скажут «там»? В общем, надо хорошо подумать, посоветоваться, посовещаться, — Денисов, больше ни у кого ничего не спрашивая, ни с кем более не советуясь, ночью, чтобы не привлекать внимания, поставил быков туда, где они простояли 33 года. Какие красавцы! Вода журчит, изливаясь из двух каменных раковин в обширный бассейн, в котором отражаются напрягшиеся, налитые силой тела. Каждую весну на Пасху студенты Рыбвтуза, разместившиеся ныне в бывшем Дворце правосудия, шалят, красят суриком или белилами мощные шары между задних ног быков. Ректорат издает грозные приказы, организует ночные дежурства, кого-то, кажется, даже из института за эти проделки исключили, но традиция есть традиция, и студенты уже двадцать пять лет не отступают от нее.
Время, время! Едем дальше? Да-да, вон там был старый немецкий театр, он сгорел, теперь вот, видите, новый, да, он несколько похож на Большой театр, а это — памятник Шиллеру, изваянный Станиславом Кауером в 1910 году. Как стоял тут до войны, так и стоит. Между прочим, мне внук скульптора, Кристоф Бальтцер, письмо прислал, просил сообщить, не сохранились ли в городе еще какие-нибудь его скульптуры? А что же? Обнаружилась замечательная обнаженная фигура, белый мрамор, называется «Перед купанием», потом отыскалась скульптура «Мать и дитя», сейчас она на реставрации, потом великолепный рельеф «Геркулес», а также — «Летящие нимфы» на фасаде бывшей Восточно-Прусской академии искусств, там теперь школа. Кстати, в ней учился космонавт Алексей Леонов, ведь, между прочим, он хороший художник и когда-то рисовал тех нимф. Может, они и позвали его в космос? И великолепный, изваянный Станиславом Кауером фонтан «Путеенбрунен» нашелся. Прекрасный белый камень. Правда, кто-то его покрасил, и вода не течет, но это дело поправимое, не правда ли?