Доктор Роде, директор».
Что же получается? С одной стороны — «подвески от царскосельских дверей (медные)», на которые так доверчиво клюнул наш милый профессор, а с другой — вот этот документ, в котором черным по белому написано: «…комната перевезена в безопасное помещение», ящики с Янтарной комнатой сохранились все до 5 апреля?! А потом что с ними стало? Куда подевались? Неужели, имея на руках такой документ, не следовало прямо-таки вцепиться в Роде?! Иконы из Харькова, которые сохранились в башне замка: куда они подевались? Восемьсот икон из Киева, самое значительное собрание икон в мире! Что с ними? Где они?
Однако как идут дела у наших поисковиков? «…Тем не менее за две недели было извлечено из-под обломков около тысячи вещей, и среди них картина Цигонелли, несколько хороших образцов фарфора XVI–XVIII веков, серебряные вещи и т. д.
Расчищали не все. Так, в отделе доисторических ценностей была расчищена в трех комнатах только полоса у южной стены. Центр и северная часть комнат были завалены такой горой обрушившегося здания, что не было смысла разбирать этот завал. В помещении под квадратной башней, в юго-западном углу замка, сохранилась нижняя комната-подвал, свод которой не обвалился. Там стояла, по-видимому, часть коллекции фарфора и фаянса. Но все это было побито и растоптано. Взяты отсюда только некоторые крупные черепки. Вещи я, согласно указанию полковника Фисунова, делю на две части: идущие в Москву и остающиеся в Кенигсберге как фонд будущего музея. Первых значительно меньше…»
А что же замок «Вильденгоф»? А вот и замок! «12 июня едем с оказией в „Вильденгоф“. Замок князей Шверинских совершенно разрушен, до основания. До подвалов. Следов вывезенных туда коллекций не найдено. Или их там не было, или вещи были эвакуированы далее. Но в трех комнатах подвала разбросан архив Шверинских — рукописи, переписка, деловые и судебные бумаги XVI века. Все сброшюровано и пронумеровано. К сожалению, мы могли задержать там машину только на полчаса (Ну и поиск! С оказией очутились в замке Шверинских и всего на полчаса. Ну хорошо, так тащите, грузите все в машину, в Кенигсберге бы пригодилось! — Ю. И.), архив как следует рассмотреть не смогли, с собой взяли только несколько образцов. Архив надо вывезти, но как? Машины нет, и до 16 июня мы ее не сможем добиться, не дают даже на перевозки в городе, ссылаясь на нехватку горючего».
Да, вот уж вечная российская нищета, так и мелькают привычные фигуры нищих с золотым в кармане! Своими глазами видел: десятки тысяч легковых и грузовых машин в поле под Раушеном, огромные емкости с бензином в районе Шпандинен, в порту, в «свободной гавани». Шоферы отцовского «виллиса» и «доджика» во время нашего поиска Фромборкского архива заезжали прямо на склады горючего и быстро производили примитивный «шахер-махер»: склянка шнапса в обмен на полные баки бензина и по две канистры в запас, в каждую из машин. Этот архив XVI века! Бумаги, акты, письма, цены им нет. Жаль. Не такие люди, как наш забывчивый, неуклюжий профессор Барсов-Брюсов и добрый гвардии капитан должны были искать сокровища в Восточной Пруссии!
…«16 июня осмотрели с Чернышевым на Кайзерштрассе здание Археологического института… Все сгорело, разрушено, вместо библиотек — пепел и пыль. На Фридрихштрассе осмотрели помещение военной библиотеки. Здание сохранилось, но все почти из него вывезено. 19 июня. Чернышев второй день болен, а завтра уезжает на два дня. Я остаюсь один для руководства работой в замке. Вчера смотрели библиотеку на Хуфеналлее, около дома правительства. Это библиотека почтового ведомства. Есть много интересных книг, особенно фашистских изданий. Начали отбор. А сегодня утром осмотрели театр на Хуфеналлее. Все разрушено. Сегодня в замке я нашел ряд документов по эвакуации коллекций из Кенигсберга…»
Минутку. Уж не те ли это документы, о которых писал в своей версии Максимов? Вот: «Как-то раз, в середине мая, старику опять не спалось (страдал, как помнится, бессонницей и активным склерозом. — Ю. И.). Он разбудил своих адъютантов, скомандовал — подъем. Все втроем вышли на улицу и пошли в сторону площади, повернули по Штайндамм, которая и вывела их прямо к замку. Поход был, как рассказывал сам Александр Яковлевич, чисто машинальный: „К замку, так к замку!“ Подошли и видят, что из одного окна разбитого замка, со второго этажа северного фасада, спокойно по ветру плывет дым. Здание замка они уже знали хорошо. Удивились и решили посмотреть, кто в такую рань в выжженных стенах старинного замка костер решил развести?