— Меня подозревают в каком-то преступлении?
— А что, на это есть основания? — ответил в том же тоне Валландер. Он знал, что нарушает все существующие правила поведения полицейского.
— Нет, — ответил Экберг.
— Тогда начнем сначала, — сказал Валландер. — Сколько вам лет?
— Тридцать два.
Валландер был прав. Экберг родился через год после того, как самолет Хаммаршёльда разбился недалеко от Ндолы.
— Я приехал сюда, чтобы поговорить с вами о шведских наемниках, — сказал он. — Вы открыто заявили о себе, и потому я здесь. Вы даете объявления в «Терминаторе».
— Не думаю, что это противозаконно. Я также имею дело с «Combat & Survival»[8] и с «Soldier of Fortune».[9]
— Я не говорил, что это противозаконно. Разговор пойдет заметно быстрее, если вы будете отвечать на мои вопросы, а не задавать свои.
Экберг сел и закурил. Валландер обратил внимание, что он курит сигареты без фильтра. У него была бензиновая зажигалка типа тех, что Валландер видел в старых фильмах. Юхан Экберг вообще казался ему человеком из другого времени.
— Шведские наемники, — повторил он. — Когда все началось? С войны в Конго в шестидесятые?
— Немного раньше, — ответил Экберг.
— Когда?
— Например, с Тридцатилетней войны.
Валландер не понял, шутит ли он. Но потом он подумал, что не стоит поддаваться впечатлению от его внешнего вида или зацикленности на 50-х. Если есть страстные любители орхидей, то почему Экберг не может быть человеком, знающим почти все о наемниках? К тому же, из школьного курса истории Валландер смутно помнил, что армии в Тридцатилетней войне состояли именно из солдат, воюющих за деньги.
— Начнем со времени после Второй мировой войны, — сказал Валландер.
— В таком случае начинать надо с самой Второй мировой войны. Некоторые шведы добровольно участвовали в войне на стороне тех или иных войск. Были шведы и в немецкой форме, и в русской, а также в японской, американской, английской и итальянской.
— Мне кажется, что быть добровольцем и наемником — не одно и то же.
— Я говорю о воле сражаться. В Швеции всегда были люди, готовые идти под пули.
Валландер почувствовал в его словах какую-то беспомощную браваду, часто свойственную людям, слепо убежденным в величии Швеции. Он кинул быстрый взгляд на стены — на случай, если он вдруг не заметил нацистской символики. Но ничего такого он не увидел.
— Оставим добровольцев, — сказал он. — Наемники. Люди, которые продают себя.
— Иностранный легион, — ответил Экберг. — Классическая точка отсчета. Шведы в нем были всегда. Многие лежат, погребенные в пустыне.
— Конго, — произнес Валландер. — Это отдельная история, верно?
— Там было немного шведов. Но некоторые из них всю жизнь сражались за Катангу.
— Кто?
Экберг удивленно на него посмотрел.
— Вам нужны имена?
— Пока нет. Я хочу знать, что это были за люди.
— В прошлом военные. Кто-то искал приключений. Кто-то был убежден в правоте дела. Среди них были и полицейские, уволенные со службы.
— В правоте какого дела они были убеждены?
— Они боролись с коммунизмом.
— Убивая невинных африканцев?
Экберг опять насторожился.
— Я не обязан отвечать на вопросы, касающиеся политических убеждений. Я знаю свои права.
— Меня не интересуют ваши убеждения. Я хочу знать, что это были за люди. И почему они стали наемниками.
Экберг настороженно смотрел на него.
— Зачем вам это надо? — спросил он. — Это мой последний вопрос, и на него я хочу услышать ответ.
Сказав правду, Валландер ничего не терял.
— Возможно, что кто-то, в прошлом наемник, имеет отношение, по крайней мере, к одному убийству. Поэтому я задаю эти вопросы. И потому ваши ответы могут оказаться важными.
Экберг кивнул. Он понял.
— Хотите что-нибудь выпить? — спросил он.
— Например?
— Виски, пиво?
Было только десять утра. Валландер покачал головой. Хотя он был бы не прочь выпить пива.
— Нет, спасибо, — сказал он.
Экберг встал и скоро вернулся со стаканом виски.
— Чем вы занимаетесь? — спросил Валландер.
Ответ Экберга удивил его. Меньше всего он ожидал услышать такое.
— У меня консалтинговая фирма по подбору персонала. Я занимаюсь в основном тем, что разрабатываю методы решения конфликтов.
— Любопытно, — сказал Валландер. Он был все еще не вполне уверен, что Экберг с ним не шутит.
— Кроме этого я держу портфель акций, и в настоящий момент они приносят мне прибыль. Доход у меня сейчас стабильный.