Визитёр покраснел весь, но лицо пытается сохранить:
- Прошу прощения, я уже сегодня половину поезда обошёл и от утомления совсем утратил манеры. Я - Драко Малфой, наследник рода Малфой.
- Гарольд Поттер, - представляюсь в ответ.
- В нашем мире, мистер Поттер, есть несколько династий волшебников, которые куда значительнее остальных. Вам ни к чему дружить с теми, кто этого не достоин. Я могу помочь вам во всем разобраться.
Такая явно отрепетированная речь. Но неудачная, максимально неудачная. Неужели он не понимает, что принять такое предложение без урона для своего достоинства невозможно. А отклонить его без урона для самого Драко... а вот, пожалуй, попробую.
- Мистер Малфой, - захожу издалека, - неправильно было бы отвергать предложение дружбы без веских на то причин. Однако Вы особо подчеркнули свой статус - наследник рода. А ведь и я наследник своего рода, как единственный его представитель. Следовательно, слова, сказанные в нашей беседе, будут относиться ко всему роду. Раз так, вынужден спросить: не следует ли понимать ваше предложение как заявку рода Малфой на сюзеренитет над родом Поттер?
Малфой стоит и сказать ему нечего. С одной стороны, я прав целиком и полностью. С другой, именно этого он и пытался добиться. С третьей, подтверждение своих претензий, притом в присутствии Буллстроуд, станет законным поводом для войны родов. Но и мне конфликт сейчас не выгоден, поэтому открываю путь для отступления:
- Во избежание разногласий, предлагаю с родового уровня перейти на исключительно личное общение. Я, Гарольд, готов принять твою дружбу, Драко - без каких-либо условий и на равных правах.
Видно было, что Малфою хочется совсем иного, но и другого выхода он не видел. Поручкались, да он тут же и откланялся.
Гермиона увидела свой шанс ближе познакомиться с Поттером и затараторила:
- Гарри, почему же ты сразу не сказал, что это ты! Я ведь все про тебя знаю, я читала и «Современную историю магии», и «Развитие и упадок темных искусств», и «Величайшие события волшебного мира в двадцатом веке»...
- Именно поэтому, мисс Грейнджер, вы ничего обо мне не знаете, - перебил её мгновенно помрачневший Поттер. - Сказочный персонаж гаррипоттер не имеет ко мне практически никакого отношения.
- Но...
- Я не побеждал Тёмного Лорда. Если кто-то и сделал это, то разве что мои родители, заплатившие за это жизнью. Я не воспитывался в достатке и довольстве в тайном убежище. Меня не учили тайнам магии для борьбы со сторонниками Волдеморта. Я Поттер, но не Гарри, а Гарольд. Для друзей - Гаг.
Расстроенная Гермиона невнятно сообщила, что скоро вернётся и выскочила в коридор.
- Не думала, что у тебя получится так удачно разрешить эту ситуацию, - сказала Милисента.
- Ну не дуэль же здесь было устраивать.
- Только знай, Гаг: Драко тебе этого не простит.
- Всё так плохо?
- Даже хуже. Он полный засранец.
- Спасибо, Милисента.
- Мне просто было приятно посмотреть, как этого придурка ставят на место. Только уж прости, Поттер, но дальше я тебе помочь ничем не смогу. Отец у него такая же сволочь, только умная и влиятельная.
- Семья дороже всего, да?
- Да.
- Могу только уважать твою преданность родным, Буллстроуд. И завидовать, у меня ведь и памяти о семье не осталось.
Пауза надолго не затянулась. В купе вернулась Грейнджер и почти вслед за ней припёрся ещё один тип - из компании рыжих, поджидавших Поттера перед входом на платформу.
- Здорово, Гарри, - сразу заорал он, - я Рон, Рональд Уизли. Мама говорила, что нам с тобой обязательно надо подружиться! Вместе слизней гонять будем, в квиддич играть, в плюй-камни.
С этими словами отталкивает в сторону Джастина, усаживаясь на его место:
- Подвинься, мне с другом поговорить надо!
Со вздохом встаю, беру в захват руку этого "дружка" и заворачиваю её за спину. Не обращая внимания на вопли: "Ты чего, Гарри?! Пусти, а-а-а!" вывожу в коридор, там отпускаю. На прощание наградив лёгким пинком и сопроводив напутствием: "Не возвращайся".
Вернувшись в купе, незаметно наблюдаю за попутчиками. Финч-Флетчли держит маску невозмутимости, но через неё проглядывает удовлетворение. Милисента вообще довольна как кошка. Грейнджер... странно, но и она втихомолку явно рада происшедшему. Интересно, почему?
Через десяток минут в купе снова вваливается Рон, а с ним ещё двое рыжих, одинаковых с лица. Те сразу начинают наглеть:
- Что-то здесь обижают нашего Рончика...
- а это неправильно...
- нельзя так поступать!