Но я ощущаю нужду в духовном лекарстве, которое, облегчив боль, приведёт меня к лучшему пониманию божественных примеров Агнца.…Эти ссылки имеют своё названное место, поэтому я пойду в Александрию искать утешения у этого апостола; кстати, путешествие в Египет в теперешних обстоятельствах жизни будет для меня великим благом …
На следующий день сын Кнея Люция предпринял первые действия, чтобы как можно раньше совершить эту экскурсию.
И прежде чем галера покинет Остию, он стал концентрировать свои надежды на этом брате Марине, чьи знаменитые добродетели были почитаемы во всех христианских сообществах, и который рассматривался как посланник Иисуса, предназначенный поддерживать в мире божественные традиции апостольских времён.
VI
В саду Селии
В предместье Александрии дочь Гельвидия пользовалась большим почётом, вполне заслуженным любовью и добротой, которые она выказывала своему ближнему.
Переселившись в этот район бедноты, она обратила свои самые дорогие воспоминания, а также глубокие боли и страдания в гимн чистого милосердия, возносившийся к небу в благословениях всех бедных страждущих.
Страдание и ностальгия так преобразовали её ангельские черты, что её спокойное лицо теперь походило на небесное видение… Её жизнь аскезы, самоотречения и смирения словно придавали ей новую «грань», которую выдавали её спокойные сияющие глаза, и небывалую чистоту тех, кто готовится достичь света другой жизни.
Уже давно она страдала чахоткой, но не оставляла своего апостольского труда в отношении больных. Пополудни она читала Евангелие под открытым небом для тех, кто приходил искать у неё духовной поддержки, разъясняла наставления Иисуса и его божественных адептов, оставляя впечатление, что в эти моменты какая-то божественная сила вселялась в неё. Её голос, обычно слабый, принимал различные оттенки и тона, словно её голосовые связки вибрировали от дуновения божественного вдохновения.
Она оставалась в той же лачуге в глубине сада, где всегда уделяла необходимое внимание тяжёлому труду обработки земли. Все братья монастыря, исключая Епифана, теперь искали её присутствия, почитая её евангельские разъяснения и помогая ей в работе.
Молодая римлянка, обращённая в брата, внимательного к несчастным, сохраняла всё те же внутренние предрасположения, всегда полная веры и надежды в доброту и мудрость Господа.
У неё умер малыш, оставленный Брунхильдой, разделявший её одиночество в течение нескольких лет его любовью и улыбками, оставив её более чем когда-либо растерянной и подавленной. Опечаленная этим событием, в ночь, когда она предавалась в одиночестве своим размышлениям, Селия стала страстно молиться, и таким образом она увидела возле себя лицо Кнея Люция, глядевшего на неё с бесконечной нежностью.
— Дорогая моя девочка, пусть эта разлука с любимым существом не ранит твоего сердца!
Продолжай верить, выполняй божественную миссию, которую господь захотел даровать твоей чувственной и благородной душе! После наполнения ароматом в течение многих лет твоей тропы на земле Дух Сира снова вернулся в мир иной, чтобы набрать новых сил! Не поддавайся унынию ностальгии, которое ранит твоё чувствительное сердце, потому что наша душа сеет любовь на земле, чтобы видеть, как она цветёт в небесах, куда не доходят ужасающие тревоги мира!.. К тому же, Сир нуждается в этих испытаниях, которые умерят его волю и чувства для славных намерений его духовного будущего!..
В этот момент любящая сущность почти умышленно склонилась, чтобы наблюдать эффект своих слов, произведенный на Селию.
В слезах она мысленно говорила, словно спорила с дедушкой в глубине своей души:
— Я не сомневаюсь, что все боли нам посланы Иисусом, чтобы мы обрели путь божественного искупления, но какова причина этих временных жизней Сира на земле? Если пришлось жить в человеческом окружении, нуждающемся в переживании земных опытов, почему он умирает, уничтожая тем самым наши надежды?
— Таковы, — ответило любящее существо, — законы испытаний, управляющие нашими судьбами.
— Но Сир несколько лет тому назад разве не прибыл на землю, чтобы умереть за Божественного Учителя в мучении и жертве?
— Девочка моя, среди мучеников христианства есть те, кто отделяется от мира в святой миссии, и те, кто умирает для более ужасных искуплений… Сир относится к этим последним… В течение прошлых веков он был жестоким деспотом, который безжалостно разрушал надежды своих ближних и отравлял сердца… Затем, погружённый в искупительную борьбу, он отрёкся от священных болей и прошёл позорным путём самоубийства. Поэтому справедливо, что теперь он оценивает преимущества борьбы и жизни через трудности их обретения для духовного искупления, озабоченный адекватно покориться этому. Этот крах должен оценить его будущее осуществлений и достойных усилий. По причине любой пережитой боли и осуществлённой работы, на приближающейся заре его сердце полюбит каждую из деталей своей искупительной борьбы. В огромной и изнурительной работе он сможет оценить святые ресурсы своего вознесения к Богу, зная величие усилия, смирения и жертвы!..