— Дедушка, — со смирением ответила она, — в зрелом возрасте тридцатипятилетний Кай Фабриций, полный деликатности и щедрости, составит счастье моей сестры, которая этого достойна. Перед Богом Гельвидия заслуживает много священных радостей в создании семьи и домашнего очага. Рядом с её сердцем будет биться другое, которое наполнит её существование нежностью и любезностью … Что же касается меня, я предчувствую, что не найду того счастья, о котором мы мечтаем на земле!
С самого детства я была печальной подружкой размышлений, как если бы милосердие Иисуса готовило мне все возможные способы не упустить свои духовные обязанности в нужный момент.
И устремив свой пронзительный и спокойный взгляд в глаза старика, она продолжала: — Чувствую, как давят на меня многие века тревог … Должно быть, я — очень виновный Дух, пришедший в этот мир, чтобы искупить своё зловещее прошлое!…
С самой Палестины мои ночи были населены странными и трогательными сновидениями, в которых я слышу любящие голоса, призывающие меня к смирению и жертве.
Признавая себя христианкой в лоне семьи, я чувствую, что вся моя любовь остаётся без вознаграждения, а мои любящие слова умирают без эха! Но я считаю себя счастливой, потому что верю, что ваше сердце вибрирует в гармонии с моим, понимая мои намерения и мысли.
И меланхолично, словно она различала в будущем путь мрака, открывающегося перед её духовными глазами, Селия продолжала трогательно говорить со своим старым дедом, который обожал её: — Да!… В своих пророческих снах я видела крест, который я должна буду объять со смирением и покорностью!… Я чувствую в своём сердце огромную тяжесть, дедушка!.. Очень часто я замечаю перед собой зловещие картины, которые, должно быть, приходят ко мне из предыдущих жизней. Я предчувствую, что родилась в этом мире, чтобы искупить свои ошибки. Когда я молюсь и размышляю, на ум мне приходят рассуждения тревожной души!… Я должна рассчитывать не на улыбающиеся вёсны или цветы иллюзий, которые заставили бы меня забыть о колючем пути духа, предназначенного к искуплению, а на зимы боли и жёстких испытаний, дни тягостной борьбы, которые приведут меня к Иисусу, через божественный свет опыта!…
У Кнея Люция глаза были полны слёз от услышанных им трогательных слов внучки, которая с самого раннего детства завоевала его обожание.
— Дитя моё, — мягко сказал он, — я не могу понять такого разочарования в твоём таком юном сердце. Наше родовое имя не позволит подобного ухода от самой себя …
— И тем не менее, дорогой дедушка, я не пренебрегу тяжкой реальностью жертвы, заранее зная, что эта чаша оставлена мне …
— И ты не ждёшь ничего на земле, что касалось бы твоего возможного счастья в этом мире?!…
— Счастья не может быть здесь, куда мы помещаем его со всей нашей земной слепотой, оно возможно лишь понимая Волю Божью, которая сможем найти его для нас в самый нужный момент.
Мы проживаем не одну и не единственную жизнь. Их у нас будет много.
Секрет радости в наших осуществлениях во имя Бога в бесконечности. Шаг за шагом, от опыта к опыту, наша душа идёт вперёд к высшей славе духовности, так же как мы подымаемся по трудной крутой и долгой лестнице … Мы всегда будем любить друг друга, дорогой мой дедушка, сквозь эти многочисленные существования. Они будут для нас словно звенья одной цепи нашего счастливого нерушимого союза. И позже вы увидите, что ваша внучка в духовной реальности окажется вместе с вами, с тем же пониманием и той же бессмертной любовью в областях истинного блаженства, когда смерть откроет нам двери своих могил из пепла горечи!…
Теперь же в ваших глазах я, вероятно, кажусь грустной и несчастной; но в глубине души я храню уверенность, что мои страдания являются ценой искупления, который ведёт к свету вечности.
Судя по тому, что говорят мне предсказания сердца своими молчаливыми и потайными голосами, у меня не будет своей семьи во имя спасения в этой жизни!… Я буду жить непонятой, с сердцем, разорванным на горьком пути милосердных слёз! Но моя жертва будет мягкой, ибо в экзальтации я чувствую, что найду светлый путь царства истины и любви, который Иисус обещает всем сердцам, которые доверяют его имени и его благословенному милосердию!
Селия подняла глаза к небу, словно её дух ждал здесь, рядом со своим старым дедом, божественных милостей, предвиденных верой, полной света и надежды.