III
Домашние тени
Жизнь наших героев в Риме началась без каких-либо значимых событий и сюрпризов.
Несмотря на всю любовь к провинции, у Гельвидия Люция было приятное ощущение, что он вернулся в своё старое окружение, занимая более высокое положение, которое позволило бы ему обогатить, прежде всего, свою компетенцию в рамках политического призвания на службе Государству.
Дав свободу Нестору, он хотел разделить с ним задачи, открывавшие его положение, и назначить его на работы по дому, как гражданина образованного и независимого..
Таким образом, бывший раб снял комнату общественного проживания в окрестностях Саларийских ворот; он стал преподавателем для его дочерей и помогал в его работах по восемь часов в день, получая за эту службу постоянное вознаграждение.
Вне этого вольноотпущенник мог заниматься своими собственными интересами.
И он смог воспользоваться своим свободным временем, используя эту возможность для укрепления улучшения своего положения. Таким образом, по вечерам он давал уроки по обучению грамоте бедным, которые нанимали его услуги, привлекая к себе многочисленные связи и давая волю своим чаяниям вне дружеских собраний, которые проливали бальзам на его сердце.
Одного месяца было достаточно, чтобы он открыл для себя наиболее важные в городе центры интересов, знаменитых людей, памятники, общественный класс, обзаводясь солидными дружескими связями в скромном окружении, где он проживал.
Захваченный христианством, о чём Гельвидий, конечно же, не знал, он не отказал себе в удовольствии познакомиться со своими спутниками по идеалу, чтобы по-своему сотрудничать в благословенном деле возвышения душ к Иисусу в эти такие трудные времена, когда христианская мысль проживала великие волны непонимания и крови.
Легкость выражения Нестора, обстоятельного союзника в личных отношениях со священником Иоханесом, великим учеником Иоанна-Евангелиста из Эфесской церкви, поощряли его проникаться всё более широкими знаниями традиций Иисуса, что сразу же даровало ему место среди его спутников по вере, которые дважды в неделю собирались по вечерам в катакомбах Номентанской дороги, чтобы изучать отрывки из Евангелия и просить божественного Учителя о помощи.
Царствие Андиера, либеральное и справедливое вначале, характеризовалось преследованиями и жестокостью после ужасных событий гражданской войны в Иудее.
Далее в 131-м году все христиане были вынуждены снова скрываться в катакомбах, чтобы молиться. Постоянные беспощадные преследования проходили по приказу имперской власти во всех идейных кругах или кругах еврейского происхождения. В городе адепты Иисуса по-братски опознавали друг друга по смутному маленькому знаку креста, где бы они ни были.
Нестор не мог не знать о царящем опасном климате, пытаясь, как только мог, адаптироваться к ситуации, чтобы всегда служить Христу в своей внутренней вере, не изменяя исполнению своих обязанностей по дому.
Он испытывал к Гельвидию Люцию и его семье глубокое уважение и искренне почтение. Он никогда не смог бы забыть, что получил из их щедрых рук свободу. Поэтому он выполнял свои обязанности с удовольствием и преданностью.
За короткое время он пришёл к заключению, что обе молодые девушки были должным образом подготовлены к жизни, имея в виду знания, полученные ими через чтение; но Гельвидий Люций, который оценил его компанию с самого начала, держал его в своём рабочем кабинете, где вольноотпущенник имел возможность выказывать ему свои познания и восхищение, с каждым разом усиливая их взаимные связи дружбы.
Прошёл месяц, как наши друзья вернулись в Рим, когда финансовый инспектор Фабьен Корнелий открыл двери своего дворца, чтобы представить своих детей аристократическому обществу.
На этот праздник большой социальной значимости присутствовали сам Адриен с Клавдией Сабиной, что придавало событию величественности.
В эту памятную для судеб наших героев ночь в пышной резиденции старого квартала Карин царило сияние света и цветов.
В роскошных садах сверкали артистично расположенные факелы, а на импровизированном озере собрались певцы и музыканты, которых расположили на грациозных лодках. Мелодия арф смешивалась с мелодией флейт, лютней и литавров, а стройные молодые рабы пели своими кристально чистыми голосами.
Но это было ещё не всё.
Фабьен Корнелий и Юлия Спинтер, располагая богатыми материальными средствами, представили качественную церемонию, неизгладимое воспоминание о которой должно было сохраниться в римском обществе.