Римское общество тогдашнего времени любило спорт и было внимательным к сохранению традиций свободы в механизме семейных отношений, обстоятельств, которые позволяли ему наносить визиты к отсутствовавшему патрицию под благожелательны взглядом Фабьена Корнелия, который видел в этом свой очевидный интерес, почётное отличие для своей семьи. В свою очередь, благородная женщина, знавшая о нуждах своего отца, не осмеливалась доверить старому инспектору свои обоснованные опасения, принуждая себя терпеть дружбу, которую выказывал ей префект.
Каждые пятнадцать дней Гельвидий Люций возвращался домой. Но его появления в Риме были короткими, поскольку он должен был вести и решать с женой темы, которые занимали их.
И время шло, принося с собой ценное увлечение работой.
Однако, кое-кто очень интересовался действиями префекта, легко выслеживая его малейшие шаги. Этим кое-кем была Атерия, которая рядом с хозяевами могла наблюдать его страсть, слышать его выражения и беседы, сопровождать его чувственные отношения.
Прошли два долгих месяца в этих обстоятельствах, когда однажды мы находим Туллию и Люцинию в доверительной беседе, обменивающимися деликатными и благожелательными речами.
Затронув фривольности общественной жизни, супруга Гельвидия рассказала ей по секрету о своих внутренних тягостных впечатлениях, изложив подруге детства свои опасения о продолжительной разлуке со своим супругом, который, отвечая на капризные определения судьбы, постоянно отсутствовал в столице Империи.
Туллия Севина пристально взглянула на неё, пробормотав тихим голосом:
— Полагаю, твои опасения оправданны, тем более, что Гельвидий сейчас рядом с Клавдией!…
— А почему ты придаёшь этому столько значения? — в восхищении спросила Альба Люциния.
— Значит, ты ничего не знала?
— Что именно? — заинтригованно спросила та.
Туллия поняла, что её подруга, вдалеке от шума двора в течение стольких лет, не знала о прошлом в его подробностях.
— У давно слышала, что в своей юности у Клавдии Сабины и Гельвидия Люция был роман. Тебе известно, что это существо было в своё время наделено особой красотой, хоть ранее судьба вырвала её из нищенского социального положения …
— Я ничего об этом не знала, — явно удивлённая, прошептала Альба Люциния, — но расскажи мне всё, что ты знаешь об этом.
— И ты никогда не слышала об истории с Силеном? — добавила Туллия Севина, усиливая интерес своими словами.
— Нет, я знаю, что Силен — это молодой человек, которого мой тесть усыновил в детстве. Я также знаю, что когда он родился, многие думали, что это сын Гельвидия от женщины из простого народа, плод его юношеских приключений.
— А знаешь ли ты эту историю в подробностях?
— Я лишь знаю, что ребёнок был покинут на пороге двери резиденции Кнея Люция, который принял его со своим обычным великодушием.
— Отлично, подруга, но ещё юная плебейка Клавдия Сабина была замечена, как она оставила ребёнка на рассвете там, где ты сказала, оставив многозначительное письмо к Кнею Люцию.
— По всей очевидности, — пояснила Альба Люциния, под сильным впечатлением от сказанного, — Гельвидий оказался жертвой гнусной клеветы.
— Я не отрицаю, — ответила подруга, — тем более, что Сабина, судя по тому, что о ней говорят, была существом, окружённым множеством вздыхавших по ней …
Супруга Гельвидия почувствовала огромную боль в душе. Она хотела было заплакать, чтобы облегчить тяжесть, сжимавшую её сердце, но нравственная сила превосходила в ней все чувства. Но ей не удалось скрыть своё страдание от дорогой духовной сестры своей юности, и в её влажных глазах проглядывали печаль и опасения.
Туллия Севина долго обнимала её, затем сказала полушёпотом:
— Дорогая Люциния, я тоже уже выстрадала свои тревоги, которые ты ощущаешь теперь, но я нашла эффективное лекарство. Хочешь его попробовать?
— Конечно. А где найти такое лекарство?
— Послушай меня, — доверительно, почти по-детски, сказала ей подруга, — ты, конечно же, слышала о Люцилии Вейнте и его скандалах при дворе. Однажды Максимин проявил склонность к этой женщине, что привело к серьёзным разладам в нашем семейном счастье; но Сальвия Субрия предложила мне пойти на христианское собрание, где я призвала к молитвам почтенного старца, отправлявшего богослужение так в качестве священника. С тех пор, как я стала прибегать к подобной помощи, мой муж вернулся к семье и нежности, укрепив наше супружеское счастье.