— Братья мои, вижу, ваши глаза с тревогой ищут Поликарпа, но прежде чем дать вам вести о нём, возвысим сердца наши к Тому, кто не пренебрёг защитой и жертвой …
Апостол нашей веры, несмотря на почтенную старость, приказом су-префекта Бибулия Квинта заключён в тюрьму Эскилина!
Будем же молить о милосердии Иисуса, чтобы он мог принять чашу нашей боли со смирением и покорностью.
Многие женщины стали оплакивать отсутствие этого великого человека, которого они любили как отца, и через несколько минут, когда никто не рисковал заменить его любящие и мудрые наставления, какой-то человек из плебса подошёл к трибуне, открыл своё лицо, охваченное страстной религиозностью, и сделал знак креста.
Факелы осветили его, и Селия со своей спутницей сразу же узнали его скромное и решительное лицо.
Этим человеком был Нестор, вольноотпущенник Гельвидия, который, помогая финансовому инспектору Фабьену Корнелию в кабинете самой префектуры преторианцев, не постыдился дать своё доказательство веры.
V
Проповедовать Евангелие
Сопровождаемый внимательными и доверительными взглядами, Нестор начал говорить с трогательной искренностью:
— Братья мои, я чувствую, что моя духовная бедность не может заменить сердце Поликарпа на этой трибуне, но священный огонь веры должен поддерживаться в душах!
Взяв на себя ответственность говорить с вами этим вечером, я вспоминаю своё детство, когда я видел Иоанна, апостола Господа, который долгие годы просвещал Эфесскую церковь!
Великий евангелист в экстазе своей веры говорил нам о небе и своих утешительных видениях… Его сердце было в постоянном контакте с сердцем Учителя, от которого он получал божественное вдохновение как последний его ученик на земле, освящая свои уроки и слова возвышенным дыханием небесных истин!…
Я привожу эти далёкие воспоминания, чтобы напомнить, что Господь — это бесконечное милосердие. В своей материальной и нравственной бедности я жил лишь его неисчерпаемой добротой, и я хочу в этот момент призвать его милосердную помощь своему сердцу.
Со времён моего давнего детства мои глаза всегда обращались к возвышенным наставлениям его любви, и мне кажется, что я также видел его апостольство света для нашего искупления на мрачной поверхности земли. Иногда, подталкиваемый механизмом чудесных эмоций, я с нежностью видел его ещё в Тибериаде, где он учил нас истине, любви, смирению и спасению!.. Часто я воображаю, что эти ясные и священные воды поют в моём сердце гимн вечной надежды, и, несмотря на плотную завесу своей слепоты, я чувствую, что он находится в Назарете или Кафарнауме, в Кесарии или Бетсаиде, собирая заблудших овец в своей овчарне.
Да, братья мои, Учитель никогда не оставлял нас в своём божественном апостольстве. Его пронзительный взгляд ищет грешников в самых потаённых закоулках справедливости, и именно благодаря его бесконечной нежности нам удаётся идти вперёд в ущельях преступления и несчастья!..
Нестор долго говорил о своих самых дорогих воспоминаниях.
Его детство в Греции, благожелательные описания Иоанна-Евангелиста своим ученикам; проповеди и примеры Господа, его видения на небесных планах, воспоминания Священника Йоханеса, которому незабываемый апостол доверил рукописные тексты своего евангелия — всё это излагалось вольноотпущенником здесь же, перед этим собранием, в самых живых и впечатляющих оттенках.
Аудитория слушала его слова в волнении, как если бы Духи, перенесённые в прошлое на крыльях воображения, созерцали все эти события через его рассказ.
Даже Туллия Севина, которая была знакома с христианством лишь поверхностно, казалась крайне растроганной. Что касается Селии, то она с радостью принимала Нестора, восхищаясь его мужеством и верой перед лицом своего многообещающего материального положения у её отца, и говорила себе в то же время, что он никогда не открывал ей свои верования, даже во время уроков, которые ей давал, выказывая таким образом уважение к другим верованиям.
После воспоминаний об Эфесе в самых возвышенных аспектах он решил прокомментировать чтения этого вечера:
— Что касается сегодняшнего вечернего евангельского урока, вспомним, что Иисус не мог осуждать человеческие связи и священные связи семьи. Его слова, произнесённые для вечности, выказывали опасения и всегда будут выказывать его во всех ситуациях и во все будущие века, чтобы доказать, что братство является мишенью, и что мы все, люди и группы, общности и народы, являемся членами вселенского сообщества, братством, в которое мы все сольёмся однажды и навсегда, как возлюбленные братья.