– Вы их штрафуете?
Сара пожала плечами:
– Нет, если они паркуются в сторонке и не мешают проезду пожарных машин. Собственно, здесь бывает не больше пяти-шести групп в месяц. Это не самый легкий маршрут.
– Хорошо, мисс Роджерс…
– Называйте меня просто Сара.
– Хорошо, Сара. Я хочу подняться и посмотреть, что там произошло. Но мне бы хотелось, чтобы в мое отсутствие ни одна из этих машин не трогалась с места и ни одна другая машина не подъезжала сюда ближе чем на сто метров.
– Что говорить полиции и журналистам?
– Скажите журналистам все, что вам захочется, и гоните в шею. Если полицейские хотя бы наполовину профессионалы, они все сами поймут.
Сара смотрела на него как на сумасшедшего.
– Послушайте, если преступник парковался у дороги, там должны быть отпечатки его шин. Это значит, нам придется сделать отливки с шин всех стоящих здесь машин.
– Сколько времени это может занять?
– Не знаю. Возможно, большую часть дня. Ну а теперь вы можете выделить кого-нибудь, кто проводит меня на место преступления?
Расселлу хватило беглого взгляда, чтобы понять: Тим Берроуз справляется неплохо. Судя по сотням метров ленты, натянутой между деревьями, место преступления было довольно обширным, грубо говоря, оно занимало всю гору.
Тим больше походил на пехотинца в джунглях, чем на агента ФБР: он был одет в камуфляж, на бедре у него висел девятимиллиметровый «Хеклер и Кох».
– Привет, – приближаясь к нему, произнес Расселл. – Быстренько введи меня в курс дела.
Берроуз улыбнулся:
– Привет, Расселл. Как твои успехи в гольфе?
– Я даже не брал с собой клюшки. Решил вместо этого рыбки половить.
Тим вручил Расселлу две тяжелые резиновые насадки для ботинок – все следователи были в таких же, чтобы их следы отличались от остальных, – и повел к большому листу бумаги, придавленному несколькими камнями. Когда они подошли ближе, толстый полицейский сдвинул камни с одной стороны листа, и ветер приподнял бумагу, открывая труп.
– Думаю, смерть наступила от двенадцати до восемнадцати часов назад, – сказал Тим. – Он совсем окоченел, ты сам увидишь трупные пятна.
Действительно, Расселл увидел. Убитый лежал на животе, вся нижняя часть тела у него стала темно-пурпурной от застоявшейся крови.
– Этот парень был полицейским. Томас Стиптон из Питтсбурга. Мы нашли его жетон и удостоверение.
Расселл вскинул бровь. Он указал подбородком в сторону пустой кобуры на бедре трупа:
– А где оружие?
– Пока не найдено.
– Думаешь, застрелен из своего же пистолета?
– Трудно сказать, пока баллистики не разберутся с пулями. Посмотри на входные отверстия, – говоря это, Тим показывал на раны кончиком авторучки. – Одно между лопаткой и ключицей, одно в надгрудинной ямке и еще одно вот здесь, в темени.
Тим продемонстрировал образованность, употребив выражение «надгрудинная ямка». Расселл, наверное, назвал бы это место основанием шеи.
– Острый, направленный книзу угол, – заметил Расселл. – Убийца прятался на дереве?
Тим покачал головой:
– Да, я сначала так подумал. Но посмотри на деревья. Видишь оранжевую метку? Это пуля, застрявшая в стволе.
– Ну, и что скажешь? Этот парень полз по земле?
– Да, вопрос на засыпку. Возможно, это была неудачная попытка изнасилования. Судя по пороховым ожогам, этого типа застрелили в упор.
– Но брюки-то у него не спущены, – заметил Коутс.
– Может, его застрелили, пока он с ней боролся.
Расселл, подумав, кивнул:
– Но почему она тогда не позвонила в полицию?
– Может, была слишком напугана?
– Логично. – Расселл ходил вокруг тела, пытаясь вообразить себе сцену, которая здесь разыгралась.
– Есть еще…
Но Расселл знаком велел Тиму замолчать. Он что-то увидел. Он сам еще точно не знал, что именно. Назовите это озарением, назовите интуицией – что бы это ни было, он привык этому доверять. Что-то было в том, как лежали листья. Дав волю воображению, он почти увидел еле заметный круглый отпечаток на земле.
Расселл подошел к этому месту и встал на колени, нащупывая на земле явный след от…
– Вот, – объявил он. – Дырка от колышка палатки. – Вытащив из кармана ручку, он осторожно прозондировал ею ямку. По углу наклона Расселл сумел определить, где были вбиты остальные колышки. – Здесь прошлой ночью был лагерь. Надо сделать гипсовые отливки этих дырок. И отливки каждого следа и каждой покрышки стоящих там, на просеке, автомобилей. Ты собирался показать мне что-то еще?