– Кристиан, пожалуйста.
– Что «пожалуйста»? – бормочу я, уткнувшись в ее груди и наслаждаясь ее жаждой.
– Я хочу, чтобы ты был внутри меня.
– Прямо сейчас?
– Да-да, пожалуйста.
Она задыхается и отчаянно молит меня, как мне и хотелось. Я раздвигаю коленом ее ноги. Ах, я тоже хочу тебя, малышка. Я замираю над ней, готовый к действиям. Я хочу подольше насладиться этим моментом, когда я снова возвращаю себе мою прекрасную девочку, ее волшебное тело. Ее потемневшие, затуманенные глаза встречаются с моими, и я медленно, медленно вхожу в нее.
Блин. Какая она чудесная. Такая тугая. Такая сладкая.
Она приподнимает навстречу мне свои бедра, запрокидывает голову, выпячивает подбородок и беззвучно раскрывает рот. Она хватает меня за плечи и стонет, стонет без умолку. Какие прекрасные звуки. Я обхватываю руками ее виски, выхожу из нее и снова скольжу внутрь. Ее пальцы находят мои волосы, погружаются в них, а я медленно двигаюсь, наслаждаясь ее тесным теплом, наслаждаясь каждым ее дюймом.
Взгляд затуманен, рот раскрыт, дыхание неровное. Она великолепна.
– Быстрее, Кристиан, быстрее… пожалуйста, – умоляет она.
Твое желание для меня закон, малышка.
Мои губы находят ее, властно, по-хозяйски, и я ускоряю ритм – беспощадно, мстительно. Черт побери, как она прекрасна. Как я скучал по ней. Как я скучал по всему. Теперь я снова дома. Она – мой дом. Она для меня все. И я таю, входя в нее вновь и вновь.
Она разгорается, трепещет, достигая вершины.
Ох, малышка, да, да. У нее напрягаются ноги. Она близка к…
– Давай, малышка. Помоги мне, – шепчу я сквозь стиснутые зубы.
Она кричит, взрываясь вокруг меня, вонзает в меня ногти и еще крепче прижимается ко мне. Я тоже выливаю в нее свою жизнь и душу.
– Ана! Ох, Ана!
Мое тело расслабляется, придавливает ее своей тяжестью, я утыкаюсь носом в ее шею, вдыхаю восхитительный, умопомрачительный аромат Аны.
Она опять моя.
Моя.
Никто не заберет ее у меня, а я сделаю все, что в моей власти, чтобы ее удержать.
Отдышавшись, опираюсь на локти и беру Ану за руки. Ее глаза распахиваются навстречу мне. Сейчас они синее синего, ясные и сытые. Она дарит мне робкую улыбку, а я трусь кончиком носа об ее нос и пытаюсь найти слова, способные выразить мою благодарность. Не найдя ничего, я ласково целую ее в губы и с неохотой выхожу из нее.
– Я скучал по нашей близости.
– Я тоже, – признается она.
Я беру ее за подбородок и целую еще раз.
Спасибо тебе, спасибо, спасибо за то, что ты даешь мне второй шанс.
– Не бросай меня, – шепчу я. Никогда. И я переношусь в исповедальню и раскрываю свою темную тайну: мою потребность в ней.
– Хорошо, – отвечает она с нежной улыбкой, заставляющей сердце трепетать. Одним простым словом она исцеляет мою израненную душу. Я окрылен.
Моя судьба в твоих руках, Ана. Я весь в твоих руках с тех пор, как встретил тебя.
– Спасибо за айпад, – добавляет она, прерывая мои непростые размышления.
Это мой первый подарок, который она приняла с благодарностью.
– Я очень рад, что он тебе нравится, Анастейша.
– Какая у тебя самая любимая песня в подборке?
– Ну, это мой секрет, – дразню я. Пожалуй, песни «Колдплей», они самые классные.
Урчит в животе. Я жутко голоден, а я этого не терплю.
– Пойдем, девочка! Приготовь мне пожрать. Я умираю от голода. – Я сажусь и тяну ее к себе на колени.
– Девочка? – повторяет она, хихикая.
– Девочка. Еды мне. Скорее. Пожалуйста, – приказываю я грубым голосом, как пещерный человек, а сам вдыхаю запах ее волос.
– Ну, раз вы так просите, сэр, я немедленно примусь за готовку.
Она, извиваясь, слезает с моих коленей.
Оу!
Слезая, она задевает за подушку и сдвигает ее. Из-под нее появляется сдувшийся воздушный шарик с надписью «Чарли Танго». Я беру его и озадаченно смотрю на Ану. Откуда он у нее?
– Это мой шарик, – заявляет она.
Ах да, Андреа прислала шарик вместе с цветами, когда Ана и Кэтрин переехали в эту квартиру. Что он тут делает?
– В твоей постели?
– Да. Он составлял мне компанию.
– Счастливый «Чарли Танго», – улыбаюсь я.
Она отвечает на мою улыбку, запахивая халат на своем красивом теле.
– Это мой шарик, – предупреждает она, выходя из спальни.
Ишь какая собственница, эта мисс Стил!
Когда она уходит, я стаскиваю резинку и бросаю в мусорную корзину. Откидываюсь на подушки и рассматриваю шарик. Она хранила его и даже держала возле себя, когда спала. Каждый раз, когда я стоял возле ее дома, тоскуя по ней, она лежала на этой кровати, свернувшись калачиком, тосковала по мне и держала этот шарик.
Она любит меня.
Внезапно меня захлестывают противоречивые эмоции, а к горлу подступает паника.