— Поморгай, — говорит Кристиан, имея в виду маячащий впереди «Форд Мустанг».
— Я только дурой себя выставлю.
— Ну так выстави, — резко бросает он.
Ладно, раз тебе так надо.
— Э, а где фары?
— Индикатор. Потяни на себя.
Тяну на себя — и «Мустанг» уходит вправо. Водитель показывает мне палец, но я проношусь мимо.
— Придурок, — бормочет Кристиан и тут же поворачивается ко мне: — Сверни на Стюарт.
— Есть, сэр.
— Мы на Стюарт-стрит, — говорит Кристиан Сойеру.
Сбрасываю газ, смотрю в зеркало, показываю поворот, на удивление легко пересекаю четыре полосы и скатываюсь с магистрали. Едем по Стюарт-стрит на юг. Улица пустынная, машин почти нет. И где же все?
— Нам сегодня везет, никто не мешает. Но и «Доджу» тоже. Давай, Ана, гони. Вези нас домой.
— Не помню дорогу, — бормочу я. «Додж» по-прежнему висит на хвосте, и меня это нервирует.
— Держи на юг, пока я не скажу.
Кристиан тоже волнуется. Мы пролетаем три квартала, но на Йель-авеню светофор встречает нас желтым.
— Жми, Ана, — кричит Кристиан. Я жму на педаль газа, нас бросает назад, и «Ауди» рвется вперед, на красный свет.
— Повернул на Стюарт-стрит, — докладывает Сойер.
— Оставайся с ним, Люк.
— Люк?
— Его так зовут.
Невольно бросаю взгляд вправо — Кристиан смотрит на меня, как на сумасшедшую.
— Следи за дорогой! — рявкает он.
Я не обращаю внимания на тон.
— Люк Сойер.
— Да!
Какие мы раздражительные. Но и я хороша: человек работал со мной последние шесть недель, а я даже имени его не знаю.
— Это я, мэм. — Я вздрагиваю, хотя голос из трубки спокойный и, как всегда у Сойера, монотонный. — Несуб идет по Стюарт-стрит, сэр. Набирает скорость.
— Давай, Ана, не спи. Поменьше болтай, — ворчит Кристиан.
— Стоим на первом перекрестке, — докладывает Сойер.
— Быстрее, сюда, — кричит Кристиан, указывая на парковочную стоянку на южной стороне Борен-авеню.
Я резко выворачиваю руль, и покрышки протестующее взвизгивают.
Площадка забита до отказа.
— Вокруг, быстро, — командует Кристиан. Маневр ясен: скрыться, чтобы нас не заметили с улицы. — Туда! — Он показывает свободное место. Хочет, чтобы я припарковалась? Что за дурь!
— Делай, что говорят. — Я и делаю. Получается идеально. Впервые в жизни удалась образцовая парковка.
— Мы спрятались. Парковка между Стюарт и Борен, — говорит Кристиан, наклонившись к «блэкберри».
— О'кей, сэр. — Сойер, похоже, не в лучшем расположении духа. — Оставайтесь на месте, а мы последим за «Доджем».
Кристиан поворачивается ко мне, всматривается…
— Ты в порядке?
— Конечно, — шепчу я едва слышно.
Он усмехается.
— Знаешь, те, в «Додже», нас не слышат.
И я смеюсь.
— Проезжаем Стюарт и Борен, сэр. Вижу парковку. «Додж» проскочил мимо.
Мы оба облегченно вздыхаем.
— А вы молодец, миссис Грей. Хорошо водите. — Кристиан проводит по моей щеке костяшками пальцев. Я вздрагиваю от прикосновения и перевожу дух.
— Надо ли понимать так, что ты больше не будешь жаловаться на мое плохое вождение? — спрашиваю я.
Он смеется, громко и от души.
— Так далеко я заходить, пожалуй, не стану.
— Спасибо, что разрешил прокатиться. Да еще при таких волнующих обстоятельствах. — Я старательно и безуспешно пытаюсь взять легкий тон.
— Может быть, сейчас за руль лучше сесть мне.
— По правде говоря, я, наверно, даже выбраться отсюда не смогу. Ноги как ватные. — Меня вдруг начинает трясти.
— Это адреналин, детка. Ты, как всегда, была великолепна. У меня нет слов. Ты ни разу меня не подвела. — Кристиан снова гладит меня по лицу, в его глазах любовь, страх, сожаление, столько эмоций сразу — и меня прорывает. Скопившиеся чувства вырываются из груди сдавленным всхлипом, и я рыдаю.
— Не надо, детка, не надо. Пожалуйста, не плачь.
Пространство ограничено, но он все же дотягивается до меня, обнимает, привлекает к себе, убирает с лица волосы, целует глаза, щеки… Я обхватываю его руками, прижимаюсь к его плечу и тихонько всхлипываю. Он тычется носом в мои волосы, поглаживает по спине, и мы сидим так какое-то время, молча, не говоря ни слова, просто держимся друг за друга.
Действительность напоминает о себе голосом Сойера.
— Несуб возле «Эскалы». Объезжает заведение.
— Продолжайте наблюдение, — бросает Кристиан.
Я вытираю ладонью нос, перевожу дух.
— Воспользуйся моей рубашкой. — Он целует меня в висок.