— Ну он же под арестом, ему нельзя так далеко от дома отлучаться. — выступила бабушка, в защиту Дашкиного уже мужа.
Чувствуя свою вину, не отходя от кассы начала ковать внучку, пока та горячая как железо.
— Значит, я не стою. — давя слёзы, отрезала Даша, и строго добавила; — Ба, если хочешь доехать живой и невредимой, лучше заткнись!
— Музыку тогда включим, а то, как в гробу. Я так не могу, мне и так туда скоро. Где мой Круг? Я в прошлый раз у тебя оставляла диск.
— Ба! Какие диски? Я это барахло ещё в мае поменяла, сейчас. — Дарья трясущимися от нервов руками нашла волну радиошансона.
Так и ехали до самого дома под Девочку пай, Человека в телогрейке и прочие блатные песни. Бабуля любит, а Дашке было всё равно, она и слов-то не слышала, в голове на повторе крутился монолог Захара, и куча вопросов к нему, которые решила уже никогда не задавать.
Домой добрались к вечеру. Антонина Фёдоровна делала вид, что ничего не произошло, но ходила за Дашкой по пятам, чем довела её уже наутро.
С трудом замазав синяки под глазами, и съев для виду завтрак, Дарья решительно обратилась к бабуле.
— Ба, дай ключи от квартиры. — недрогнувшим голосом попросила, хотя слёзы её не переставали душить.
— Зачем это?! Там цветов нет, я всё вывезла ещё когда твоего деда похоронили. Поливать там ничего не нужно. — отрицательно мотая головой, заявила Антонина Фёдоровна.
— Да не боись, вешаться не собираюсь, глотать таблетки, шкурку портить, пробираясь к венам, не буду. Котёнка завести хочу. — Дарья вытянула требовательно ладонь перед сомневающейся бабушкой, а та сомневалась недолго.
Быстро нарыла в шкатулке ключи от своей квартирки, с которой съехала к сыну, как только умер её горячо любимый муж.
— А это даже к лучшему. Готовить научишься, посуду мыть за собой. Учти Дашка, засрешь квартиру, я тебя вмиг выселю обратно и ремня ещё всыплю! — бабуля вручила внучке связку дедовых ключей, потом передумала и обменяла на свою.
— Не засру. Цветок дай хоть какой, что ли, а то пусто там без цветуёчков твоих, непривычно. — не договорила, что тоска.
А ей самое-то в этой тоске повариться. Пострадать и, чтоб из родных никто её такую морально и физически дохлую не видел.
— Тебе могу только кактус дать. Вон тот большой, его можно долго не поливать, да и кошка твоя не сожрёт. — бабушка кивнула в сторону громадной колючки, единственное растение, которое она могла доверить Дашке, зная, что та и кактус загубит.
— Давай. — равнодушно согласилась Дарья.
Так и вышла из отчего дома, с ключами от новой жизни, водрузив кактус на пассажирское сидение Лимонки, и рванула прямиком к ней.
Сразу мимо рынка, выбрала у неопрятной тётки, самого страшного, заморённого котёнка неясной окраски в серо-белых тонах. Оказалось, что кот.
— Назову тебя Захаром. Будешь гадить, буду тыкать тебя носом в твои гадости. — заявила Дарья орущему котёнку, который едва стоял на ногах.
Захаром назвать не смогла, один раз позвала котёнка так и тут же разревелась, сразу на два часа, так что по итогу котёнок стал Шмыгай. Больно резвым оказался для его внешнего плачевного вида. То и делал что шмыг туда, шмыг сюда.
Три дня Дарья не появлялась дома, жила на квартире и её никто не трогал, хотя все давно вернулись в город.
А она, ну как жала? Кактус пылился в углу, а вот с кровати приходилось вставать из-за котёнка. Он исправно требовал кормёжки и к тому же оказался изрядно вредным в отношении чистоты своего туалета. Шмыга громко оповещал Дарью истошным ором, а касаемо чего конкретно, ей приходилось догадываться самой. На четвёртый день пришлось поехать за вещами, заодно и учебниками. Дарья решила забить голову учёбой. Первый курс профилонила, куча пересдач, и не одной оценки отлично. Да и, вообще, пока она копалась в себе три долгих дня, пришла к выводу, что она никчёмная эгоистка. Готовить не умеет, только котёнка кормом из пакета накормить, посуду вымыть, как на эшафот сходить, да и, вообще, бытовуха — это не её конёк. Решила заняться собственным саморазвитием, стать идеальной девушкой, такой, чтоб Захар ещё локти кусал. Раз Мария теперь жена его брата, то рано или поздно да встретятся, а она пройдёт мимо и в его сторону даже не посмотрит. А он посмотрит, поймёт, что ошибся в ней, никакая она не эгоистка, аферистка и уж точно не потаскуха. И Захар, конечно же, захочет её вернуть, но вот тут хрен ему!
Таков был Дашкин план, в её голове он представлялся ей идеальным, а вот в исполнении оказался сложноват. Особенно после того, как сестра всё рассказала, как было на самом деле. Что Захар услышал её разговор и понял всё превратно.
— Ну и что? Даже слово вставить не дал, без суда и следствия навешал ярлыков, сам исправить струсил, опричников своих послал, вот пусть на них и женится. — безапелляционно заявила Дарья, собирая свои вещички.
— Но ты уж...— Мария не успела договорить.
— Шла бы ты внученька, гладиолусы полила, а то спина разболелась. — Антонина Фёдоровна не дала договорить старшенькой внучке о том, о чём Дарье пока знать нежелательно.
А то ещё кинется сдуру разводиться.
13
Остатки лета тянулось медленно для каждого, всем остро не хватало прежней Дарьи, но все молчали и ждали Захара, веря, что только он лично, сможет всё поправить. Бабуля сорвалась на исходе срока домашнего ареста Захара.
— Надо определённо что-то делать. — Антонина Фёдоровна, вернувшись от внучки, чихая и кашляя, собрала семейный совет, на котором был даже Захар в виде видеосвязи.
— А что тут сделать можно? Да и нужно ли? Девочка научилась готовить, квартиру держит в порядке, даже кактус зацвёл, хотя он цветёт вообще? — Дашин папа глянул на мать, та пожала плечами, Фёдор продолжил; — А кот? Не кот, а обормот-колобок. И сессию так полагаю, Даша закроет с отличием. Я заезжал в институт, не одного прогула, успеваемость выше среднего по курсу.
— Да! И вместо живого ребёнка робот ходячий. Она мне чай предложила сама! А потом помыла за мной и за собой кружку. И этого скота она кормит не полуфабрикатами, а сама готовит! — возмутилась Антонина Фёдоровна, всплеснув руками.
— Какого скота?! — рявкнул Захар из монитора ноутбука, выискивая глазами брата, которого приставил следить за скотами, пускающими слюни на его жену.
За последнее время Антон уже пятерым Дашкиным ухажёрам популярно пояснил, что за Дарьей ухаживать нельзя. Ему это порядком надоело, но он чувствовал свою вину, всё-таки на домашний арест упёк Захара он, а можно было и откупиться.
— Кота! — хором ответили незадачливому муженьку все кроме брата.
— Так, и говорите, а то скоты какие-то. Бля, аж сердце прихватило. — Захар приложил руку к груди, чиркая календарь, в котором осталась всего-то неделя.
Неделя и он свободен, сможет забрать свою голову обратно. Ведь она уехала вместе с Дашкой.
В субботнее утро Даша нехотя вышла из дома, потому что сестра позвала на чай с тортом. Мария с Антоном обживались в новой квартирке, и ей не терпелось похвастать ремонтом. Сёстры вместе сходили в магазин за тортом, прогулялись по парку и после экскурсии по дому устроились на кухне.
— Даш. — Манюня начала, но тут же замолчала, поймав грозный Дашкин взгляд.
— Если ты ещё хоть раз! Я больше к вам не приду и торт с тобой есть не стану. Никогда! — Дарья старалась не вспоминать о Захаре, а все попытки родни напомнить ей, воспринимала в штыки, хотя попыток было немного.