Тариен брезгливо поднялся:
— Иногда мне кажется, что ты не мой сын.
«Может, так было бы лучше».
Стояла мёртвая тишина. Никто из братьев не осмеливался нарушить завораживающее молчание. Вновь усевшись в кресло с газетой, старший Цукенг неторопливо произнёс:
— И советую забыть о матери, потому что скоро у тебя появится новая.
Слова обожгли, как удар бича.
— Что?!
Тариен повернулся к сыну, безразлично смотря в пустоту:
— Я женюсь.
— На ком, отец? — изумлённо спросил Дэрвинг.
— На Варре Кайнкене. Она майнлардская дворянка в седьмом поколении, у неё есть родовой замок и приличный капитал в банке. Это идеальная партия.
Старший брат замолк. Ему-то что — у него своя жизнь в Райвенлоке. Глядишь, через годик-другой отец женит и его. Слава Мастеру, что до младшего, не имеющего прав на наследство сына никому нет дела.
Пять шагов — и он уже на выходе из комнаты.
— Я только одного не понимаю, — процедил Рон, стоя уже в дверях. — Зачем ты женился на моей матери? У неё не было ни денег, ни связей, ничего. Так зачем ты сломал ей жизнь?
Стальные глаза на секунду затуманились.
— Я… любил её…
— Чушь, — фыркнул Рон. — Ты просто чудовище. Ты не умеешь любить.
Он закусил губу и так быстро, что они не увидели выражения его лица, отправился в свою комнату. Запершись на замок, он соскользнул вниз, прильнув к холодному дереву. Если зажмурить глаза, можно было на миг представить, что это мама.
— Почему это происходит? — тихо проговорил Рон. На губах оставался давно забытый солоноватый вкус. — Они чудовища… Чудовища…
Так больше не может продолжаться. Если он задержится в этом доме ещё хоть на секунду, то утром полиция найдёт только выжженное пепелище.
— Рониус? Открой, это я, — глухо прозвучал голос Дэрвинга по ту сторону двери.
— Уходите вон! — Слова вылетели с каким-то хриплым бульканьем; кажется, впервые за много лет он захлёбывался собственными слезами. — Прочь! Я не хочу вас видеть!
Рон рывком вытащил Камень и нацепил его на шею. Тело обожгло, по нему будто прокатилась взрывная волна. Но горечь в сердце жгла сильнее.
Он вскочил на подоконник, готовясь выпрыгнуть вниз, в огненно-снежную бездну ночи, взмыть к бесчувственным звёздам, опуститься на склизкое дно… Куда угодно, только бы подальше отсюда.
И тут зазвонил мобильник.
***
Глаза Астори расширились.
— Как… Что значит сбежал?
— Сегодня ночью меня разбудило предчувствие. Будто кто-то сказал мне: «Позвони Рону, позвони Рону». Ну, я и позвонил. Он взял трубку, я говорю: «Чиё, с тобой всё в порядке?» А он отвечает: «Идите вы все к чёрту, я ухожу отсюда ко всем Ассахирам и прочим Гермионам». Без обид, Астори.
— Без обид, — ошеломлённо кивнула она. — Но куда же он ушёл? И почему?
Эд поджал губы.
— Скорее всего, его доконала эта гнилая семейка. Астори, ты знаешь Рона, это придурок, каких поискать. Его надо срочно найти, иначе он от Эл-Сайджа камня на камне не оставит или сам концы отдаст!
Она так резко вскочила на ноги, что кружка с чаем задребезжала.
— Да, ты прав, я сейчас же отправляюсь на поиски. Как только будут какие-то результаты, сразу сообщу. До связи.
— Буду ждать, пока сообщу ребятам. Осторожнее.
Экран погас. Астори торопливо нашарила в висящей на стуле сумке Камень и надела его. Серебряная цепочка приятно холодила шею.
— Я призываю силу Пятого Мастера!
Одно мгновение, яркая вспышка — и никто не узнает в сияющей фигуре и золотых ленточках Астори Гермион Лун. Отныне есть только Пятый Мастер.
Она вышла на балкон. В тысяче сияющих огней невозможно было различить знакомую яркую точку Акроснаха. Рон, ну почему же ты такой дурак? Зачем ты убежал? И куда?
Порывы ветра подхватили её, и Астори взмыла в небо. По венам растекалась энергия, разум таял от удовольствия, приносимого общением со стихией. Она кувыркалась в воздухе, мчалась над крышами домов, выделывала самые разнообразные сальто и кульбиты. Однако, сколько она не всматривалась в мягкие очертания зданий, Рона не было нигде.
Наконец Астори поняла, что ей не хватит и жизни, чтобы обыскать каждый дом в Эл-Сайдже. Нужен другой способ. Она прикрыла глаза, ощущая поднимавшееся в груди тепло, и попыталась нащупать нити энергии. От Рона должен был остаться хоть какой-нибудь след.
Есть! Тонкая, красновато-дымчатая, не видимая обычному глазу дорожка вела её к другу. Астори полетела быстрее, ловко маневрируя среди высоток. Уши закладывало, от дующего в лицо ветра было почти невозможно разлепить глаза, но она не останавливалась. Скорее, скорее… Только бы успеть. Только бы ничего не случилось.
Вот это здание. На сверкающе-белой крыше — огненный силуэт. Астори плавно взмахнула руками и опустилась за спиной Рона. Он сидел на коленях, упёршись в руками в таящий под ладонями снег, и с его губ вырывались странные, воюще-надрывные звуки.
— Рон? — Она села рядом и положила руку на напряжённое плечо. — Рон, я здесь…
Внезапно он повернулся, и в неоновом свете на его щеках блеснули две влажные дорожки. Мастер огня крепко прижал Астори к себе, уткнувшись ей в шею, как бы стремясь спрятаться и защититься от всего мира.
— Астори… О Астори, мне так плохо, так плохо…
Его тело сотрясали рыдания, наконец-то вырвавшиеся наружу. Астори не знала, что делать. Всё происходящее казалось ей сумасшедшим и нелепым сном. Неужели Рон, их Рон плачет? Что же с ним случилось?
Друг сейчас напомнил ей беззащитного малыша, упавшего с горки — его нужно было обнять, согреть и успокоить. Сил противиться этому желанию не осталось. Астори обняла Рона, поглаживая по взъерошенным рыжим волосам:
— Тише, тише… Я здесь, с тобой… Всё будет хорошо…
Постепенно всхлипывания затихли, и Мастер огня, опомнившись, отпрянул от подруги.
— Прости, — глухо проговорил он, не поднимая глаз. — Это… Что-то нашло на меня, и…
— Не извиняйся. Всем нам иногда нужно выплакаться. Клянусь, я никому не скажу об этом.
Рон едва заметно улыбнулся.
— Тебе, наверно, интересно, почему я сбежал?
— Не хочешь — не рассказывай. Главное, что ты нашёлся.
Мастер огня вздохнул, придвинувшись к Астори.
— Дело в том, что я и правда не хочу. Давай не будем обо мне, ладно? Расскажи мне что-нибудь, у тебя это хорошо получается.
Она улыбнулась.
— А ты знал, что название Эл-Сайдж переводится с древнерайвенлокского как «Новый Порт»?
— Ну да, — кивнул Рон. — Вот столица нашего южного соседа, Матеки, называется Эл-Матик — «Новая Матека». С фантазией у них там, похоже, совсем туго.
— Наверное.
Астори прикрыла глаза, положила голову на плечо друга.
— Ронни, пообещай, что больше не сбежишь.
Он ухмыльнулся.
— Обещаю сбегать так, чтобы вы об этом не знали.
***
Она приближалась к нему медленно и неотвратимо, как сама смерть. По коже Масторта прошли мурашки.
— Нет, прошу! — завопил он, падая на колени. — Прости меня! Я не хотел! Я всё сделаю для тебя!
Откуда-то подул сырой пронизывающий ветер. Потемнело. Знакомые тёмно-карие глаза смотрели с презрением и ненавистью.
— Пожалуйста, прости…
Над головой занёсся нож, блеснув в ослепительном свете молний, и Масторт склонил голову, покоряясь неизбежному. Какая глупая смерть — погибнуть от любимой руки.
— Вставай!
Что-то с силой вырвало его из крепких объятий полусна, и глава Грешной Тройки вскочил на кровати, тяжело дыша, как после погружения. Его глаза бессмысленно глядели на обклеенную драными обоями стену.
Ассахир подошёл к столу и принялся не спеша наливать чай.
— Что тебе такого снилось? — безразлично спросил он.
— Это… не важно… — хрипло выдохнул Масторт, ещё не до конца придя в себя. Бывший Лорд Ада опустил заварочник на стол, выпрямился и щёлкнул пальцами. Тело его слуги скрючилось, лоб покрылся испариной. Из горла вырвались нечленораздельные звуки.