И тогда достали Сердце Луны.
Шесть магов должны были поклясться на нём, что не выдадут тайну местонахождения Эссари с дочерью. Плата за предательство — вечные муки на том свете. Если никто не проговорится, ни одна живая душа не найдёт наследницу Пятого Мастера и её мать.
Эдсвил не хотел в этом участвовать, но его уговорила Эссари.
— Я доверяю тебе больше всех, Фил, — сказала она, открыто глядя ему в глаза. — Если не тебе поручить клятву, то кому?
Эдсвил поклялся.
А потом рассказал обо всём Ассахиру.
Ему казалось, что со смертью Эссари жжение в груди утихнет, и он перестанет страдать. О том, во что превратится жизнь без возлюбленной и какие пытки ждут его после смерти, Эдсвил старался не думать.
Когда преступление обнаружилось, выяснять, кто оказался предателем, не было времени: на Забытом Острове разразилась битва. Эдсвил помнил всё как во сне: поединок братьев, взрыв, вмиг изменившийся Вэй… остальные принёсшие клятву волшебники, и в их числе Асандр, погибли.
Эссари принесла себя в жертву, чтобы спасти дочь.
Её смерть будто сорвала с глаз пелену. Эдсвил осознал, что натворил, и пришёл в ужас. Ему было противно и стыдно, сердце горестно ныло, в воображении встал укоряющий и грозный призрак любимой.
Он разрушил столько жизней, стольких обрёк на страдание… Трус, подлец, предатель….
Орден был разбит, и Эдсвил взялся за его восстановление. Он поклялся навсегда порвать с прошлым, начать новую жизнь, сделать всё, чтобы восстановить былое величие Мастеров и родного Ордена.
А впереди виднелась бесконечная череда лет, наполненных раскаянием и чувством вины.
Все эти годы, день и ночь трудясь не смыкая глаз, он думал об исчезнувшей девочке. Астори… Он обязан был её найти и защитить, чтобы хоть как-то оправдать то, что оправданию не подлежало.
Всю жизнь он извинялся перед Эссари за причинённое им зло.
«Прости меня… Пожалуйста, прости».
***
Кабинет директора… Это многое объясняло. Ведь ещё в самый первый день учёбы Астори почувствовала там присутствие какой-то непривычной энергии. Теперь ясно, почему кружилась голова и искрились камни.
Сердце всё это время было спрятано у них под носом.
Впереди показался Андерфил, неприступной крепостью возвышающийся в ночи. Луна круглым белым глазом выглянула из-за спящих облаков; казалось, даже ей стало интересно понаблюдать за сражением Мастеров и Ассахира.
Очередным сражением в нескончаемой цепи таких же вечных битв и стычек.
Декс дёрнул подругу за рукав, кивком указывая на окно директорского кабинета. Астори без труда узнала его: за стёклами сверкали два зловеще-голубых огонька.
— Рон, окно на тебе, — сухо бросила она. — Окружайте Ассахира. Эдсвил мой.
Ребята что-то промычали, напряжённо похлопав по спинам Акроснахов; Рон сжал охваченный языками пламени кулак. Секунда — и в окнах отразилось яростно-алое сияние, слившись с молочными лунными отражениями. Взрыв, звон стекла, крик.
Астори золотым росчерком метнулась в кабинет, приземлившись на усыпанный мелкими осколками пол. Под ногами захрустела стеклянная крошка.
— Стойте где стоите! — не своим голосом крикнул Эд.
Ассахир сделал лёгкое, почти незаметное глазу движение, но Декс и Джей оказались быстрее — первый оттолкнул демона воздушной струёй, а второй впечатал в глыбу синеватого льда.
— Это задержит его минуты на три, не больше, — бросил Джей. Астори обернулась к Эдсвилу.
— Где Сердце?
Тот молча протянул болтающийся на тонкой цепочке круглый плоский амулет, полностью воспроизводивший лунный диск.
— Берите. И спрячьте хорошенько.
Астори надела артефакт. Лёд засветился мягким фиолетовым светом.
— Ложись! — как сумасшедший закричал Рон.
Кабинет сотрясся. Энергетическая волна вышвырнула Астори и Эдсвила наружу; в ушах резко засвистел ветер, пространство кругом смешалось. От столкновения их отделяли несколько секунд.
Астори выбросила руку в сторону, призывая воздух. Падение замедлилось; она и Эдсвил зависли невысоко над землёй.
— Спа… Спасибо, — выдохнул он и внезапно толкнул девочку:
— Осторожно!
Астори интуитивно дёрнулась влево, но когти демона успели впиться в плечо. Она вскрикнула от боли, попыталась взлететь, но Ассахир своей тяжестью тянул её вниз и хрипло шептал на ухо: «Отдай Сердце!»
— Я лучше умру! — взвизгнула Астори и со всей силы залепила демону в глаз. Послышался вой, хватка на плече ослабла. Астори стрелой взмыла вверх, не обращая внимания на ноющие раны и разорванный рукав. Ребята тем временем кольцом сгрудились вокруг Ассахира, непрерывно атакуя его.
— Астори!.. — послышался слабый голос. Она спикировала вниз и опустилась на мягкую траву рядом с Эдсвилом; он положил руку ей на запястье.
— Послушай… Может, сейчас не лучшее время, но… Я хочу извиниться…
— Мы разберёмся с вами позже, — холодно сказала Астори, то и дело беспокойно оглядываясь. — Орден будет судить вас.
— Нет, я… Должен сказать… Астори, прости меня за маму. Это я сдал её Ассахиру, я нарушил заклятье, я, я, я… Она из-за меня погибла, понимаешь?
— Из-за вас?!
Земля ушла из-под ног Астори; ей вмиг стало дурно, звёзды поплыли перед глазами. Мама… Мамочка!
— Прости меня… — жалобно протянул Эдсвил. — Я не…
— Молчать! — рявкнула Астори. По щекам заструились слёзы. — Хватит!
Она упала на колени, чувствуя, как разрывается грудь от горя и ненависти. Её маму убили по вине этого ничтожества! Её дорогую, любимую маму! Ведь у них могла быть нормальная семья, счастливая и дружная, если бы не…
— Я ненавижу вас! — крикнула она, ощущая пульсацию силы во всём теле. В разуме чётко вспыхнула цепочка: от Мастера к Мастеру. Всё её предшественники, все предки, словно узелки на одной нити. Пришло время и ей завязать узелок.
— Акроснах! — прорыдала Астори, вцепившись в волосы. Что-то засияло на груди, разливаясь золотистыми потоками. Астори откинуло назад: из того места, где висело Сердце, вылетел громадный призрачно-золотой дракон.
— Что ты наделала! — завопил Эдсвил.
Мир замер. Не шевелилась трава, не слышалось криков ребят и Ассахира. Только неестественно огромная луна медленно наливалась серебром.
У Астори закружилась голова от такой мощной энергии, её мутило и качало в разные стороны, как на палубе корабля во время шторма. Струящиеся серебристо-синие ленты окутали её и Эдсвила, заключив в просторную мерцающую сферу.
— Где… Что происходит? — выдохнула Астори, не смея пошевельнуться.
— Твоя энергия активировала Сердце, — произнёс Эдсвил, опасливо оглядываясь. — Времени у меня немного. Астори, я очень прошу меня простить, ведь я…
— Нет! — При мысли о двойном предательстве главы Ордена ненависть вспыхнула с новой силой. — Никогда!
— Но я любил твою маму!
— Если бы любили, не поступили бы так!
— Что ты знаешь о любви!
— Кое-что точно знаю. — Астори прикусила губу. — Те, кто любят, готовы всем пожертвовать ради счастья другого человека. Даже собственной жизнью. Как мама и отец для меня.
Эдсвил промолчал, и от этого молчания его собеседнице почему-то стало неловко. А правильно ли она поступает, вот так обвиняя его? Но Астори быстро отмела эти мысли: конечно, правильно. Он не пожалел её маму, значит, и она его не пожалеет.
— Послушай, — вновь заговорил Эдсвил, — мы с твоей мамой были знакомы с детства… Я полюбил её с первого взгляда, а она… выбрала твоего отца.
— И это веский повод для убийства?
— Что ты такое говоришь? — в ужасе прошептал он. — Поверь, я не хотел этого… я просто не понимал, что творю… Потом родилась ты, так похожая на мать…
— Этим вы намекаете, что хотите избавиться и от меня? — холодно спросила Астори. Она сама не понимала, откуда в ней столько яда и желчи; кровь стучала в висках, руки и ноги дрожали. Этот мерзавец ещё смеет оправдываться! Как ей хотелось выпустить силу, как хотелось отомстить ему за маму и за себя, заставить его страдать…