— Да, но помимо вони, на ярмарках всегда слишком много народа. — Келси беспокойно пожала плечами. — Полагаю, это неизбежно, когда занимаешься такого рода делами как мы. Куда ни глянь, везде видишь потенциального хищника. — Она проследила за парнем, который остановился, чтобы сплюнуть табак в одну из многочисленных зеленых мусорных бочек.
— Все в порядке, — успокоила я ее. — Он нервничает, но только потому, что пытается набраться смелости, чтобы поговорить с ней... — Я кивнула в сторону женщины, работающей в билетной кассе.
Келси повернулась и посмотрела на кассиршу, а затем ухмыльнулась мне.
— Твои способности как нельзя кстати.
— Временами пригождаются.
— Давина! Иди сюда! — рявкнула Бернадетт, жонглируя пирамидой хот-догов, пытаясь донести их от киоска до стола с приправами.
Я нахмурилась, пробормотала «увидимся» Келси и остальным и потащилась к своей надоедливой родственнице.
Бернадетт замерла рядом со столом с приправами, обводя взглядом открытое пространство и пирамиду хот-догов, пытаясь придумать, как поставить их так, чтобы они не упали.
Я, сжалившись над ней, схватила верхний слой хот-догов в восковой обертке и положила их на стол.
— Зачем ты купила так много?
Бернадетт подняла палец, прося подождать. Быстро сбегав к киоску, она забрала у парня в окошке трейлера два стаканчика. И вручила мне один из них.
— Я не знала, какой напиток ты любишь, поэтому взяла тебе рутбир.
— Спасибо. — Я сделала глоток.
— Ну так займись делом, — проворчала Бернадетт. — Я купила и польские колбаски, и хот-доги. Не знала, что ты предпочтешь. Я съем то, что ты не захочешь.
Я взяла хот-дог, добавила полоску кетчупа и понесла его вместе с пивом к одному из столов для пикника.
Бернадетт недовольно уставилась на меня.
— И все? Всего один хот-дог? — крикнула она вдогонку.
— Ага, — ответила я, садясь, прежде чем откусить сосиску.
К тому времени, как Бернадетт добавила приправы ко всему остальному и двинулась к столу, я уже закончила есть. Так что я направилась к автомату с салфетками и вытащила стопку, положив их рядом с Бернадетт.
— Пойду посмотрю какую-нибудь игру, чтобы не видеть, как ты объедаешься.
Она не успела возразить, как я уже отошла к первому киоску, где двое мальчишек бросали кольца в чаши с рыбками, пытаясь поймать одну из них и выиграть золотую рыбку.
Каждый раз, когда кольца улетали мимо, их мама, стоявшая позади мальчишек, казалась чуть счастливее.
Я двинулась дальше по тропинке, чтобы посмотреть, как другие дети пытаются наполнить водой рты клоунов с пластмассовыми лицами. Над головами клоунов висели воздушные шары. Когда шарик лопался, победивший ребенок подпрыгивал и визжал от восторга. В награду он получал мягкую игрушку.
В конце концов, пройдя вдоль ряда, я повернула в обратную сторону. Я уже почти дошла до киосков с закусками, когда меня нашла Бернадетт, схватила за руку и потащила за собой в другую сторону.
— Куда мы идем?
— Сейчас увидишь.
Я выдернула руку, но зашагала рядом с Бернадетт. Мы петляли то вправо, то влево, но казалось, Бернадетт точно знает, куда идет. На другой стороне ярмарки, у дальней ограды, Бернадетт остановилась перед ярко-фиолетовой палаткой и улыбнулась.
Я прочла вывеску. «Мадам Маджестика, гадалка».
— Ты, должно быть, шутишь.
— Брось, будет весело.
Я покачала головой.
— Десять долларов. Это расточительство.
— У тебя какой-то пунктик на деньгах? Поживи в удовольствие хоть немного. — Бернадетт вытащила пачку наличных и протянула мне часть из них. — Вот. Можешь оставить себе то, что не потратишь.
Я сунула деньги в карман, решив поспорить позже, чтобы не привлекать лишнего внимания, размахивая наличными. Бернадетт затащила меня внутрь темной палатки. Я почувствовала под ногами какой-то брезент и увидела сквозь щель в занавеске свечение.
Бернадетт протиснулась вперед, отодвигая ткань. Сразу за занавеской стоял небольшой стол с двумя стульями. Прямо перед нами сидела женщина в парике и с дюжиной колец на пальцах. Она смотрела в хрустальный шар, при этом вздернув одну бровь.
— И кто у нас здесь? Сколько вы готовы заплатить за рассказ о своей судьбе?
— И десяти центов жалко, — пробурчала я, демонстрируя свое кислое настроение.
Бернадетт подтолкнула меня к стулу и бросила на стол десятидолларовую купюру.
— Делай свое дело.
Гадалка, похоже, лишь слегка обиделась на замечание Бернадетт и быстро убрала деньги под стол. Затем она протянула ко мне свои руки, ладонями вверх.
Я не хотела прикасаться к ней. Не потому, что боялась спровоцировать экстрасенсорное видение, а из-за огромного количества микробов в подобных местах. Ряды биотуалетов без мест для мытья рук? Отвратительно.
— Давай уже, — прошипела Бернадетт.
Со страдальческой гримасой я неохотно вложила свои ладони в руки гадалки. Стоило в голове появиться мысленным образам, я сразу же подняла щиты, отгораживаясь от них.
— О, моя дорогая, о да, теперь я вижу, — запричитала гадалка, плотно сжав веки и откинув голову назад. — Я вижу так много. Такая богатая жизнь, полная смеха. — Она провела большим пальцем по моему безымянному пальцу. — И скоро ты выйдешь замуж.
Я взглянула на Бернадетт, одарив ее насмешливым взглядом. Она хихикнула.
— Следующим летом или ранней весной, — предположила гадалка. — Дата еще не выбрана. Цветы. Я вижу много цветов.
— Да, на свадьбах обычно дарят цветы, — с сарказмом заметила я.
— И твоего мужа. Он просто красавчик. — Гадалка состроила несколько гримас, которые, вероятно, обозначали, что она напряженно всматривается в будущее, но для меня они выглядели так, будто у нее запор. — И двое, нет, погоди, трое детей. У тебя будет трое детей.
Ее предсказание выбило меня из колеи — не потому, что я сочла его правдивым, а скорее из-за неуверенности в собственном желании иметь детей. Что, если мой ребенок родится с плохой генетикой? Вдруг он или она окажутся такими же, как Райна или Коллин? С тех пор как я узнала о семейном генетическом отклонении, старалась вообще не думать о детях, не желая размышлять о возможных негативных проявлениях.
Поспешно отдернула руки, поняв, что гадалка все еще болтает о доме, в котором я буду жить после замужества.
— С меня хватит. — Я решительно встала и отошла от стола.
Уже у самой занавески я остановилась, бросив пристальный взгляд на мадам Маджестику.
— А вам нужно бросить своего парня-неудачника. Ваша самооценка больше не выдержит его словесных оскорблений. Кроме того, это плохой пример для вашей дочери-подростка. Бросьте этого парня. Вы не пожалеете.
— Что, прости? — неприязненно воскликнула гадалка. — Убирайся! Убирайся из моей палатки, чокнутая психопатка!