— Ну вот, — повеселела Ника, — говорила же вам! Нет тут никаких подвалов. Просто использовали при строительстве старый материал.
— Дайте нож, — попросила я, — длинный, острый, попробую все же поднять доску.
— Еще поцарапаете, — возразила Вероника.
— Полиция тут вообще все разворотит, — сказала я.
Ника молча вышла и вернулась с каким-то инструментом, название которого я не знала.
— Лучше я сама, — мрачно заявила она и ловко оторвала деревяшку.
Меня охватило разочарование, под доской оказался какой-то материал.
— Утеплитель, — пояснила Ника, — его тоже вытаскивать надо?
— Да, — отрезала я.
Вероника вытащила кучу чего-то, похожего на серую вату. Стало видно цементную стяжку.
— Говорила вам, — упрекнула меня Ника, — нет ничего под полом. Давайте порядок наведем.
— Врет, — громко заявила Анфиса Ивановна, появляясь в комнате.
Вероника попыталась заткнуть старухе рот, в прямом смысле этого слова, пирогом.
— Мама, хочешь чаю? Сейчас заварю, подогрею кулебяку.
Анфиса уселась на диван.
— Сама свою дрянь пей. Заварить нормально не способна. Подает в чайнике писи сиротки Хаси. Так моя подруга Фая называла напиток, который жадные неумехи готовят. Уехала Конторер в Израиль, теперь одна живу.
— У вас дочь есть и зять, — я зачем-то решила поспорить с больной женщиной.
— Мужик чужой! — крикнула Анфиса Ивановна. — Вероника чудовище! Она любит призрака дорог! Я видела их вместе! Страсть у них! Разврат! Не ставь мне чашку! Знаю, ты давно хочешь меня отравить!
Дочь села на стул, опустила глаза и молча застыла.
Анфиса Ивановна показала на Нику пальцем:
— Вот! Не возражает. А почему? Знает, что виновата!
— Мама телевизор любит смотреть, — тихо сказала Ника, — а потом путает то, что видела на экране, с действительностью. Я люблю только своего мужа.
Вероника замолчала.
Анфиса схватила меня за руку, я вздрогнула. Пальцы больной оказались жгуче-холодными, как куски сухого льда.
— Знай! Она меня убьет! Расскажи всем — Вероника мразь!
Выкрикнув последние слова, добрая маменька вздернула подбородок и ушла. Мы с Никой остались сидеть в молчании. Я первой нарушила тишину:
— Моя хорошая знакомая владеет домом престарелых. Специализация заведения — агрессивные старики с нарушением психики. У них отдельные квартиры, круглосуточный присмотр, сиделка, врачи, библиотека, кино, концерты, прогулки. Еда выше всяческих похвал. Могу Соне позвонить, она найдет для Анфисы местечко.
— Спасибо, нам с Лешей такая сказка не по карману, денег едва на жизнь хватает, — вздохнула Ника.
— Кто вам сказал, что Соня просит нереальные суммы? — удивилась я. — Ее муж очень богатый бизнесмен, она занимается благотворительностью, приют бесплатный.
— Правда? — прошептала Ника.
— Да, — заверила я.
— И маму можно туда устроить? — обморочным голосом спросила дочь.
— Очень постараюсь это сделать, — пообещала я.
Вероника заплакала.
— Мама хороший человек. Просто она… немного не в себе! Рассказывает про меня всякие ужасы, а некоторые люди верят. Она часто нормальной посторонним кажется.
— Вы случайно не знаете Антонину Семеновну Полковникову? — перевела я беседу в нужное мне русло.
— Посетителей у нас много, — ответила хозяйка, — они, когда чай пьют, только имена сообщают, фамилий не называют.
— Антонина местная, — уточнила я, — работает в школе в Полынове.
— Аборигены сюда не рвутся, — скуксилась Вероника, — забава для москвичей в основном. Я не хочу отравить маму, не желаю ей смерти.
— Понятно, — вздохнула я, — еще раз извините за вторжение. Поеду к Полковниковой. Надеюсь, смогу узнать, кто записку про катакомбы написал, и выяснить, как ему удалось снять деньги с чужой карточки?
— Ой! На чем вы приехали? Думала, вас Леша привез, — спросила Ника, провожая меня на крыльце.
— Администратор на ресепшен начала его вызывать, — улыбнулась я, — но сегодня, как вы верно уже заметили, в зоопарке выходной, Алексея отправили что-то чинить, ему понадобились запчасти, он уехал в магазин. И мне дали… не знаю, как назвать этот транспорт, нечто типа трактора.
Вероника похлопала агрегат по рулю:
— Его собрал Алексей. Сам. Лешик рукастый, все умеет. У некоторых мужиков убери из санузла рулон туалетной бумаги, и у них депрессия начинается. Мой муж не падет духом и на необитаемом острове. Через год корабль придет, а у Лешика уже дом крепкий, еды полно и он кинотеатр соорудит.