Что-то было не так. Мы прошли в умывальник номер два, изменений на первый взгляд вроде и не было, вот только кафельный пол был затоптан явив моему взору грязевые разводы и отпечатки армейских сапог. Папа Саша обратил внимание на мой озадаченный вид.
— Поясни. Что? Чем встревожен, — взгляд его зашарил вокруг, тело напряглось, когда он успел достать пистолет я и заметить не смог.
— Сейчас ни чего не изменилось с того момента как мы покинули осколок, вон труппы демонов и воронки от их стрельбы, только это не нормально, раньше стоило покинуть осколок и он возвращался в своё изначальное состояние.
— А ты об этом, так тут я тебя разочарую, — папа Саша показал рукой на исклёванную пулями стену спортзала, — тут был бой, а значит энергетически нейтральный осколок перестал таковым быть. А что, и почему, это не ко мне, это к нашим аналитикам.
— А зачем такая срочность. Покажи мол, и всё такое?
— Разно линейное истечение темпоральных потоков, — он покачал головой видя моё недоумение, — время Юра, время тут практически стоит, можно поговорить спокойно, и главное ни кто нас не подслушает. Так что давай более развёрнутую версию произошедшего.
Ну я и дал, в подробностях рассказывая, стараясь не упустить мелочей. Дядя Саша слушал внимательно не перебивая. Потом вместе со мною зашёл в спортзал, внимательно осматривая деревянные полы и стены.
— Пошли обратно, мне в принципе всё ясно.
Кровь и грязь ни куда не делись. Поэтому выйдя из казармы я уже не удивился, увидев лунный пейзаж на газоне и наши окопы в другом конце школьного двора.
— Дядь Саш, так может и мне расскажите, — остановился я в дверях спортзала, поднимая кожаную безрукавку.
— Брось эту гадость, не зачем тащить кусок человеческой кожи в святой город.
— Фу, — куртка без рукавов полетела в угол, — а ты уверен насчёт человеческой? — Спросил я оттирая руки о свои штаны.
— Демоны, мой зять, носят исключительно человеческую кожу, коею предпочитают укрывать своё уродливое тело, когда перебираются на верхний план бытия.
— Ни чего себе, — я огляделся вокруг мысленно пытаясь подсчитать количество положенных нами чертей, — это сколько же человек нужно было под нож пустить?
— Для демонов люди скот. Они выращивают людей, как мы свиней или коров. Только не так как мы, на фермах, или там на высокогорье. Нет мой мальчик, есть такие большие осколки где люди живут не подозревая до определённого момента, что они всего лишь свинки в хлеву. Живут, дома строят, детей растят, планы на десятилетия рисуют, а потом раз и Война, и тысячи смертей.
— Ну да, — сказал я задумчиво, вспоминая документальный фильм про фашизм, где показывали тонны человеческих волос и рулоны выделанной человеческой кожи, — вон оно значит как.
— Впечатлён?— папа Саша внимательно посмотрел мне в глаза, — это хорошо. Запомни Юра они зло, инфернальное зло, с которым не может быть ни каких договорённостей и сосуществования. Увидел демона убей его, и ни как иначе. Это враги всего рода людского. А ты для них вообще враг номер один. Ты носитель древней крови демоноборцев, наследник людских поводырей, вокруг которых формировалось ядро сопротивления и веры. Ты вон мальчишек через кровь провёл, ни кого не потеряв, теперь можешь быть в каждом уверен, пойдут за тобой до конца. И я пойду, и мои сыны пойдут. Ты природный Князь Юра, это не просто титул, это власть которую даёт нам Господь в защиту своей паствы. Таких как ты практически и не осталось. Только Русь и смогла сохранить князей. Англо-саксы своих сами перерезали, возведя культ Мамоны. Для них деньги — сиречь власть, а люди скот который должен только жрать да унавоживать землю собственными отходами. Знаешь как такие люди у них называются?
— Потребители? — я прямо посмотрел своему тестю в лицо. — может хватит мне про политику партии, ты хотел о другом со мной поговорить, разве нет?
— И когда ты Юрка успел вырасти? — покачал он головой, — да разговор серьёзный. Ты сегодня заявил о себе как военный вождь. Знаешь мальчик мой... Сколько за тобой глаз одновременно смотрит. Сотня не меньше. Ты сегодня стал политической фигурой, фигурой за которой не только бабы стоят, но и воины. Пусть они пока просто кадеты школьного клуба. Ты ворвался в политические расклады как метеор, думаю наши государи императоры уже сейчас получают доклады и принимают решение, что им делать. Куда тебя упрятать, раз Сеул перестал быть тихой гаванью в которой можно укрыться от политических бурь. Европейцы сделают всё что бы удалить тебя, пока ты в силу не вошёл. А про демонов с нижнего плана я вообще молчу, ты им что, нож вострый всунутый в печёнку. Впрочем, думается мне, больше они к тебе в нахалку не попрут.
— С чего такие выводы?
— Слишком шкуру свою высшие любят, теперь сами, ни за что не сунутся, будут планировать, с участием своих миньонов, будут просчитывать каждый нюанс. А в этом они лучшие. Думаю год полтора до их нападения у тебя точно есть. Только не расслабляйся, помимо демонесс хватает колдунов с колдуньями, вот у этих с головой вообще плохо, спрогнозировать ни когда не получится, поэтому ты сейчас как та блесна которую спецслужбы двух империй пускают по быстрой воде, стараясь превентивно выловить всех зубастых щук в твоём пруду.
— Дядь Саш, так что говорить директору школы и этому молчи-молчи?
— Кому? — не понял мой тесть, а я мысленно хлопнул раскрытой ладонью себя по лицу. — Майору из контрразведки.
— А этому, — он понятливо кивнул, — да ни чего не говори, шли его лесом, ты в конце концов ещё маленький, тем более твой дед в Корее, и все вопросы автоматически переходят под его юрисдикцию. Ладно пошли, закончишь свои мероприятия, распустишь своих кадетов по домам и езжай с Со Хён к Софии, готовьтесь встречать Главу Рода.
— Ты кстати в курсе, на твой счёт Чеболем Ли переведён один миллиард рублей, — неожиданно тесть перевёл тему заставив меня замереть в дверях умывальника.
— Теперь знаю, — пожал я плечами.
— И что ни каких вопросов?
— Откуда у меня вопросы, — мой хмык отразился улыбкой тестя, — сам говоришь я ещё маленький. Раз перевёл, значит так было нужно.
* * *
В огромном, темном зале, чьи стены покрыты паутиной и пылью веков, стояли на коленях две женщины. Обе упершись взглядом в раскрошенный камень некогда роскошной мозаики покрывавшей пол малой приёмной залы больно впивающийся в колени Обе старались не смотреть по сторонам и не двигаться. Они были чем то похожи в своём притворном смирении, обе накрыты серебристыми плащами, в качестве символов боли и покорности.
— Ну что человеческое отродье, познакомилась с юным чародеем, — наконец не выдержала одна подняв глаза от пола, скинув на плечи капюшон плаща, явив под своды старого зала, волосы серебряного с голубым цвета.
— Ну что ты. Милая, последняя жена нашего Господина, я ведь не испугалась мальчишки и не убежала поджав все свои хвосты, — рыжие волосы огнём взметнулись из под сброшенного капюшона, сколько их там у тебя. Говорят ты сожрала очередную свою внучку.
— Не завидуй моим хвостам бесхвостое отродье человеческой самки, — прошипела Горгонда далеко выстрелив раздвоенным языком, вот только Мазари явно ожидала подобной атаки, с лёгкостью увернувшаяся от ядовитого органа своей соперницы.
— Я завидую, да зачем мне? Меня господин как раз за это и любит…
— Ха-ха-бу-га-га,— заржала кавалерийской лошадью Горгонда, увидев под плащом отсутствие правой руки у соперницы, — теперь тебя господин будет любить ещё больше, а хочешь я сниму твою дурную голову, так сказать, за ради красоты и привлекательности.
— Ну что ты, — забормотала рыжеволосая отодвигаясь от вставшей, на всех своих десяти хвостах, Горгондой,— думаешь нашему Господину понравится как ты распоряжаешься его собственностью.
Но высшую демонессу уже понесло, она почувствовала слабость своей соперницы, и такой шанс упускать не собиралась. Горгонда взмахнула крылами морозного пламени посылая в Сильминиру ледяные перья своих крыльев. Четыре из них отскочили от призрачного щита, но пятое нашло дыру в защите, отсутствие руки сделало щит проницаемым и этого оказалось достаточно, что бы ледяной клинок вонзился в бедро демонессы с огненными волосами, перерубая кости и плоть.