Иногда Геркулес предлагал Джеку стать обеими ножками на свою широкую ладонь и, вытянув руку горизонтально, ходил с мальчиком по палубе, словно цирковой атлет. Джек глядел на всех сверху вниз и, воображая себя великаном, от души веселился. Он старался «сделаться тяжелее», но Геркулес даже не замечал его усилий.
Таким образом, у маленького Джека стало уже два друга: Дик Сэнд и Геркулес.
Вскоре он обзавелся и третьим другом — Динго.
Как уже говорилось, Динго был необщительным псом. Возможно, что это свойство развилось у него на «Вальдеке», где люди пришлись ему не по вкусу. Но на «Пилигриме» характер собаки быстро изменился. Джек, очевидно, сумел завоевать сердце Динго. Собака с удовольствием играла с мальчиком, которому эти игры доставляли большую радость.
Динго был из тех собак, которые особенно любят детей. Правда, Джек никогда не мучил его. Превратить пса в резвого скакуна — разве это не заманчиво? Можно смело сказать, что всякий ребенок предпочтет такую лошадку самому нарядному деревянному коню, даже если у того к ногам привинчены колесики.
Джек часто с упоением скакал верхом на Динго, который охотно выполнял эту прихоть своего маленького друга: худенький мальчуган весил так мало, что Динго почти не замечал его тяжести.
Зато какой урон терпел каждодневно запас сахара в камбузе!
Динго скоро стал любимцем всего экипажа. Один Негоро старался избегать встреч с Динго, который с первого же мгновения, непонятно почему, возненавидел его.
Однако увлечение собакой не охладило любви Джека к старому другу — Дику Сэнду. По-прежнему юноша проводил со своим маленьким приятелем все часы, свободные от службы. Миссис Уэлдон, само собой разумеется, была очень довольна этой дружбой.
Однажды — это было 6 февраля — она заговорила с капитаном Гулем о Дике Сэнде. Капитан горячо хвалил молодого матроса.
— Ручаюсь вам, — говорил он миссис Уэлдон, — что этот мальчик станет замечательным капитаном. У него какой-то врожденный инстинкт моряка. Меня поражает, с какой быстротой он усваивает знания и как много он узнал за короткое время!
— К этому надо добавить, — сказала миссис Уэлдон, — что он честный и добрый юноша, не по летам серьезный и прилежный. Я знаю его много лет, и ни разу он не подал ни малейшего повода для недовольства.
— Что и говорить! — подхватил капитан Гуль. — Чудесный малый этот Дик! Недаром все его так любят.
— Когда мы вернемся в Сан-Франциско, — продолжала миссис Уэлдон, — муж отдаст его в морское училище, чтобы он мог впоследствии получить диплом капитана.
— И очень хорошо сделает, — заметил капитан Гуль. — Я уверен, что Дик Сэнд когда-нибудь станет хорошим моряком.
— У бедного мальчика было тяжелое детство. Он прошел трудную школу…
— Уроки ее не пропали даром. Дик понял, что только упорный труд поможет выбиться в люди.
— И сейчас он на правильном пути.
— Вот посмотрите на него, миссис Уэлдон, — продолжал капитан Гуль. — Он несет сейчас вахту у штурвала и не спускает глаз с кончика бушприта. Он сосредоточен и внимателен, поэтому судно не рыскает, а идет прямо по курсу. У мальчика уже сейчас сноровка старого рулевого. Это хорошее начало для моряка. Знаете, миссис Уэлдон, ремеслом моряка надо заниматься с детства. Кто не начал службы юнгой, тот никогда не будет хорошим капитаном, по крайней мере в торговом флоте. В детстве из всего извлекаешь уроки, твои действия становятся не только разумными, но и инстинктивными, и в результате принимаешь решения так же быстро, как меняется парус.
— Однако есть ведь немало отличных моряков и в военном флоте, — заметила миссис Уэлдон.
— Разумеется. Но, сколько я знаю, почти все лучшие моряки с детства начали службу на море. Достаточно вспомнить Нельсона[32] да и многих других.
В эту минуту из каюты вышел кузен Бенедикт. Погруженный, по обыкновению, в свои мысли, он с рассеянным видом блуждал по палубе, заглядывая во все щели, шаря в обшивке борта те места, где вар облупился.
— Как вы себя чувствуете, кузен Бенедикт? — спросила миссис Уэлдон.
— Благодарю вас, кузина Уэлдон… Не плохо… Не могу жаловаться… Но мне не терпится поскорее вернуться на землю.
— Что вы ищете под скамьей, господин Бенедикт? — спросил капитан Гуль.
— Насекомых, сударь! — сердито ответил кузен Бенедикт. — Что еще я стал бы искать, если не насекомых?
— Насекомых? К сожалению, вам придется потерпеть: в открытом море вам вряд ли удастся пополнить свою коллекцию.