Свободных скамеек в сквере не было, Иван Петрович подсел к беспокойному старику, и они на пару стали озираться и оглядываться.
– Потеряли что-нибудь? – участливо спросил старичок.
– Миллион, – сказал Иван Петрович.
– Ничего, – успокоил старичок, – у нас найдут – вернут.
– У нас-то, – не то спросил, не то сразу согласился Иван Петрович. – Само собой.
От этих слов под сердцем у него вдруг образовалась пустота. То есть сердце билось явственно, но в то же время его как бы и не было.
Иван Петрович опрометью кинулся к храму.
Нищий исчез.
– Вот вы как! – сказал Иван Петрович и посмотрел на небо. – Ну-ну.
Когда он вернулся в сквер, там почему-то никого не было, лишь слева и справа на дороге видны были спины удалявшихся людей.
По силуэтам их Иван Петрович безошибочно определил: «Сговорились».
Денег на автобус не осталось, небо быстро наливалось свинцом, ветер, игравший с листвой, рванул вдруг дико и зло – кепку с головы сорвало и понесло вдоль дороги.
– Ну-ну, – сказал Иван Петрович и погнался за кепкой.
Кепка лежала в середине мелкой старой лужи, в грязи. Ветер успокоился, сквозь шорох листьев Ивану Петровичу послышалось: «Сторицей платят только за бескорыстное добро».
– А-а-а, – протянул Иван Петрович, – забыл.
Логика
Логики мало в нашей жизни, поэтому не все у нас и ладится. Вчера с лучшим другом – еще в детском саду на соседних горшках сидели, – вчера мы с ним слегка выпили. Да нет, прилично выпили. У него дома… Погоди!.. Да, у него дома. По случаю того, что… того, что… Какой-то случай был.
Ну, не важно. Сегодня я к нему с утра забегаю… У него оставалось чуть-чуть. Выходит – я не узнал его! Лицо раздуло, мятый весь, в глаза не смотрит, больно ему смотреть в глаза человеку.
Думаю: по случаю чего же мы вчера так хорошо посидели?.. Ну, не важно. Он говорит:
– У меня горе. Вчера пропали серебряные ложки.
Я ему:
– Кого-то ты пригрел, значит. Сейчас мы эту тварь вычислим. Кто у тебя вчера был в гостях?
Он говорит:
– Ты.
Я говорю:
– Думай, что говоришь. Кто еще?
Он говорит:
– Больше никого.
Я говорю:
– Как же никого? Пить меньше надо. Жена твоя была.
– Она не могла взять.
– Почему?
– А смысл какой?
Я говорю:
– Логично. Тогда зайдем с другой стороны. Кого вы подозреваете?
Он:
– Тебя. Ты к нам больше не приходи.
Я говорю:
– Спасибо. Столько я для тебя сделал! В школе ты ничего не знал – я тебе помог окончить с золотой медалью. В институт – ты его названия до сих пор не можешь выговорить – я за тебя экзамены сдал. На работу тебя устроил – ничего не делаешь, деньги гребешь лопатой. С женой твоей будущей тебя – не знаю зачем – познакомил. Квартиру тебе помог получить. Ложки тебе эти серебряные подарил!.. Давай лучше не будем пороть горячку, давай подробно восстановим события. Я ушел когда?
Он:
– Полтретьего.
– Так. Ложки были на месте?
– Были.
– Вот!!! Значит, их взял не я!
Он:
– А кто?
– Жена твоя.
– А смысл?
– Логично. А сам?
– А смысл?
– Логично… Когда обнаружили пропажу?
– В три часа. Искали до утра – никаких следов.
Я говорю:
– Спокойно. Думаем только головой. Кто мог взять?
Он:
– Ты.
– Я ушел в половине третьего, они были?
– Были.
– Значит, не я.
Он говорит:
– И я жене говорю: «Он ушел в половине третьего, ложки были, значит, не он». Она: «А кто тогда?» Я ей говорю: «Ты!» Она: «А смысл?» Я говорю: «Логично».
Стоим с ним, в квартиру он не пускает, в глаза не смотрит.
Я говорю:
– Давай первым делом успокоимся… Успокоился?
– Да.
– Теперь спроси не свое сердце, а свой разум: кто взял?.. Спросил?
– Спросил.
– Кто?
– Ты.
Я говорю:
– Я ушел полтретьего, они были!
Он:
– Я все понимаю, и жена все понимает. Она даже спросила меня: «Честно ты не брал?» Я ей: «А смысл?» Она: «Логично. Остается твой друг».
Я говорю:
– Я ушел полтретьего.
Он:
– Так нам обидно стало. Столько ты для нас сделал. Самый близкий человек нам после отца-матери. Как ты мог?!
Я говорю:
– Как я мог, если я ушел, они дома были?
Он слезы вытер, говорит:
– Утром забылся коротким сном. Вижу – ты взрослый сидишь на горшке и в руках у тебя серебряные ложки.
Я говорю:
– Я ушел полтретьего – они дома были!
Он:
– Так мне обидно стало!.. И тут жена толкает: «Нашлись ложки! Я их сама спрятала от греха подальше и забыла».
Я тогда говорю ему:
– Теперь мы можем пройти в дом опохмелиться?
Он:
– Нет. Мы решили, что ты больше не должен бывать у нас.
– Почему? Не я же ложки взял!