Когда я открыла глаза, увидела над собой деревянные круглые бревна с сучками. Лежать было очень неудобно – поверхность под спиной была твёрдой.
- Вы пришли в себя! – Услышав голос Павла я запаниковала и схватила первое, что попалось под руку, не особо разглядывая детали.
- Не подходи! – Взмахнула рукой и в лицо парня полетела… вода.
- Вы чего это, Анна Васильевна? – Обиженно пробормотал Павел, вытирая рукавом лицо, а я увидела, что схватила деревянную ёмкость.
- Ты кто такой? – Мой голос звучал строго, хоть и слегка подрагивал от напряжения.
- Павел Иванович Старостин, ваш помощник.
- Чем докажешь? – Парень на минуту задумался.
- Помните, как второй раз в отделение Пятого магического пришли? Я тогда сказал, что вы очень даже ничего. – Я фыркнула. Конечно помню, такое возмутительное заявление очень даже сложно забыть. – А ещё вы уговаривали Виктора Николаевича в архив меня отправить.
- И ничего я не уговаривала. – Успокаиваясь, пробурчала я. – Вам там самое место, судя по вашему поведению.
- Что не так с моим поведением? – Павел опять надулся, окончательно успокаивая меня.
- Какой-то вы слишком умный и рассудительный, а ещё дружеское похлопывание этого богатыря выдержали. Мне даже показалось, что вы человек без лица.
- Понятно. – Лицо Павла помрачнело. – Надо было вам всё изначально рассказать.
- Так рассказывайте! Или я вас тут одного оставлю. Будете сами во всём разбираться.
- Никуда я вас не пущу одну, тут всё дурно пахнет. Место, в которое мы попали, не так просто.
- Не уходите от темы! – Мне было интересно узнать про место подробнее, но безопасность превыше всего. – Я жду вашего чистосердечного признания.
- Я вырос в пансионе, родителей не знал, а других родных не нашлось. Там были не очень строгие нравы, и наши воспитатели на многое закрывали глаза, а дети… Дети бывают жестокими, Анна Васильевна. – Павел помолчал, а я вздохнула. Следующими в очереди на проверки нужно поставить пансионаты: не хочу, чтобы детство у детей, рано потерявших родителей, было сложным и калечащим души. – Но я научился защищать себя и тех, кто делать этого не умел. Приезжий маг из ОУКТМО, появлявшийся в наших краях раз в полгода сказал, что у меня нет магии – отметка в деле имеется. Тех, у кого магия была, переводили в другие пансионаты. Говорят, там было лучше, чем у нас, но проверить я этого не мог.
- Тогда вы приняли решение стать следователем?
- Да, я хотел бороться с несправедливостью, но, когда мне было лет 12, между мной и одним задирой, которого боялись все пансионские, произошла стычка. Я разбил ему лицо и сломал руку.
- За дело?
- Он обижал младших, отбирал у них сладости, которые и так завозили редко. В один из таких дней сладкого, я увидел паренька с синяком на половину спины. Тогда я слетел с катушек и кинулся на обидчика. – Павел погрузился в воспоминания, его лицо выглядело напряженным, губы были сжаты в тонкую линию. – Окончание истории я вам уже рассказал, но по итогу меня выставили виноватым. Все, кого я защищал, побоялись вступиться за меня. Так я оказался в военном подготовительном лагере для трудных детей. Там стало ещё сложнее. Всех подробностей рассказывать не буду – не за чем, но вышел я оттуда с чётким желанием искоренить несправедливость.
Надо же, с Леонидом их объединят одно – издевательства, но Павел, в отличии от Леона, не сломался, а стал сильнее и направил своё желание мстить в правильное русло, не дав этому чувству разрушить себя и свою жизнь.
- Окончание военного лагеря дало мне право работать на низких рангах в правоохранительных органах. У меня были положительные характеристики и, благодаря моему начальству, я поступил в университет на вечернее отделение.
- Вы не жалеете, что приставлены ко мне?
- Нет, моих знаний должно хватить на составление дел против чиновников, да и гнилые люди попадаются гораздо чаще, если бы я работал над делами. Я просто хочу делать этот мир лучше, Анна Васильевна. – Павел улыбнулся и пожал плечами. – К тому же, к вам я попросился сам. Виктор Николаевич и Михаил Владимирович мою кандидатуру одобрили.