- Не уверен, но жить буду. – Парень держался за нос.
- Прости, пожалуйста, я не нарочно! Я больше так не буду!
- Больше и не надо. Мне кажется, у меня сломан нос.
Я внимательно осмотрела пострадавшее место, но ничего критичного не обнаружила.
- На мой непрофессиональный взгляд это всего лишь ушиб. До свадьбы заживёт. – Постаралась успокоить компаньона.
- Ты что-то видела, что-то видела да? – Павел отполз от меня на пару метров.
- Нет, просто решила подбодрить. А с чего такая реакция?
- До Виктора Николаевича с его железными нервами мне ещё далеко, а я жить хочу полноценно! А не так, чтобы у меня один глаз вечно дёргался.
- Пфф. – Я невоспитанно фыркнула. – Что за выдумки. Брак – это хорошо. Это стабильность, уверенность в завтрашнем дне и много других преимуществ. – На самом деле, я просто не придумала, что можно зачислить в плюсы брака.
- И комок вымотанных нервов. – Павел встал с коврового покрытия коридора и отряхнулся. – И вообще, хорошее дело браком не…
- Ой, всё! Не хочу слушать эту ересь. Ты готов ехать в отделение на допрос или мне тебя ещё полдня ждать?
- Угу, жениться ещё только для полного счастья не хватает, чтоб и дома такое ждало. – Пробурчал тихо компаньон, но я всё равно услышала. Комментировать, конечно, не стала. Я же мудрая женщина как-никак.
Камеры временно взятых под стражу, как и допросная комната, находились с другой стороны отделения полиции. Поэтому, чтобы не терять ещё больше времени, мы направились прямиком туда. Нас уже ожидали сам обвиняемый и его адвокат.
- Родион Арсеньевич Добровский, к вашим услугам. – Адвокат сразу встал с места и подошёл ко мне, протягивая руку для приветствия.
- Здравствуйте. – Поздоровалась я, начисто игнорируя жест со стороны мужчины. Это же моветон, ему ли не знать. Павел руку адвокату тоже не пожал, наверное, из гигиенических соображений и мужчина, весьма недовольный случившимся, уселся возле Василия.
- Вы должны немедленно освободить моего клиента. – Вместо вступительных речей заявил Родион Арсеньевич.
- Всё, что я должна, прописано в Конституции. Ну и в моих должностных обязанностях, разумеется. – Я достала блокнот и раскрыла его на чистой странице. – Не припомню в них строчки, где бы указывалось на то, что мне вменяется освобождение преступников. А у вас, Павел?
- У меня тоже нет. – Подтвердил компаньон.
- Ну, тогда с этим мы разобрались. – Я улыбнулась адвокату, который как рыба только открывал рот, не в силах вымолвить ни слова.
- Я не согласен! – Родион Арсеньевич, наконец очнулся.
- Несомненно, вы можете ходатайствовать об изменениях в этих документах, только вряд ли к вам кто-то прислушается. Я по опыту знаю. – Я чуть-чуть ближе наклонилась к адвокату. – У меня начальник знаете какой изверг? С ним договориться практически невозможно.
- Да? – С сомнением протянул Павел.
- А вы попробуйте, только потом чур мне не жаловаться.
- Да что же вы тут комедию ломаете? – Адвокат аж покраснел от напряжения, хотя дела мы даже не касались.
- Вы видите тут сцену и зрителей? Я нет. Поэтому, не мешайте мне вести допрос.
- Ах это я вам мешаю? – Мужчина нервно поправил галстук.
- Вы знаете, что от слишком туго завязанного галстука может начаться асфиксия? – Я обеспокоенно нахмурилась. – Павел, будьте добры, принесите ромашковый чай, а то у почтенного господина с нервами не всё в порядке, раз он себя при свидетелях душить пытается.
- Всё у меня в порядке!
Вопреки брошенной фразе мужчина ещё раз рванул галстук, а затем прохрипел:
- Извините.
Мы с Павлом проводили глазами странного защитника, пулей метнувшегося за дверь, а потом перевели взгляды на Василия. Тот вернул своему лицу невозмутимый вид и лишь криво улыбался.
- Сколько вы ему платите, если не секрет? – Задала я интересующий меня вопрос.
- Ровно столько, чтобы сегодня меня выпустили на свободу. – Василий откинулся на спинку стула и добавил, - без него я говорить ничего не буду. Зря старались.