- Я должен был охранять вас, а не заводить в лес. – Парень сжал губы, злясь на себя.
- Ничего страшного я не вижу, так что всё хорошо. – Решила поддержать своего помощника, хотя ничего хорошего в сложившейся ситуации не было. Кроме красивого, но очень пугающего леса. – Вы в мобилях разбираетесь?
- Я не маг, Анна Васильевна. – Павел развел руками. – Не вижу потоков.
Мы оба стояли, склонившись над открытым капотом.
- Я маг, но никаких потоков не наблюдаю. – На всякий случай прищурилась, вдруг что увижу. – Вы, кстати, повторную проверку в ОУКМО проходили?
- Нет. – Парень потрогал пальцем какую-то трубочку. Та незамедлительно отвалилась, сопровождаемая озадаченными взглядами. – Пациент скорее мёртв, чем жив.
- Прекрасно. – Я вздохнула и отступила на шаг назад, вляпываясь в чавкающую грязь. – Просто замечательно. Смотрите упорнее, если вы не проходили проверку, то у нас есть шанс, что вы всё-таки маг.
Павел с сомнением покосился в мою сторону:
- Даже если я окажусь магом, в потоках нужно разбираться. В университете нас учили разбираться в психологии преступников и методах ведения дел.
- Знаете, если ко всему в жизни относиться с позиции «я не умею», можно упустить кучу возможностей.
- В ваших словах есть смысл, но только не тогда, когда под рукой даже нет связи с внешним миром. Я, конечно, не лауреат премии Дарвина, но и не настолько одарённый, как вы предполагаете. – Парень посмотрел в магофон, я тоже глянула на экран и увидела, что мы не только отрезаны от дороги, но ещё и от всего мира.
- Зато бабуля теперь точно не дозвонится. – С сомнением в голосе произнесла, ища хоть какие-то плюсы.
- Вы боитесь свою бабушку?
- Если б вы знали, какая она в гневе, вы бы тоже боялись мою бабушку. Она одним лишь взглядом была способна навести ужас на толпу людей, чего уж там говорить про нас с Володей. – Кстати про брата. Как же я сразу не подумала, что Павел сможет мне помочь. – Вы не хотите поучаствовать в небольшом расследовании?
- Хочу, но что-то мне подсказывает, что Виктор Николаевич будет против.
- Не буду скрывать очевидное. – Замшевые туфли и грязь – несовместимые вещи, как оказалось. Я уже извела половину салфеток, но эта противная субстанция никак не хотела оттираться. – Для Пятого магического это дело вне компетенции.
- Интригует. – Павел хмыкнул.
- Надеюсь, это останется между нами.
- Я ваш сотрудник Анна Васильевна. – Парень пожал плечами. – Что за дело-то такое?
Я рассказала напарнику, с чем нам придётся разбираться и тот задумался.
- Думаю, нет смысла обращаться к именитым артефакторам: по правилам, если происходит расследование, со всех, кто причастен, берут клятву неразглашения, скрепляя её магической печатью.
- Не очень хорошая новость. – Резон в словах Павла был. – А если я обращусь к дяде?
- Император скажет то же самое, что и Виктор Николаевич: дело вне вашей компетенции. Единственное, что у него можно уточнить, так это отзыв дипломатического статуса. Думается мне, что об этом, так как дело касается его ближайшего круга, Михаил Владимирович осведомлён.
- Виктор сказал, что информации нет.
- Ваш дядя очень занятой человек, Виктор Николаевич мог уточнить этот вопрос у министра. Если дело касается наследников, то не думаю, что даже министр знает все нюансы.
- Наследников? – Меня поразила логика Павла. Казалось бы, такой неловкий в общении, а размышляет, как опытный следователь. Такой человек мне нужен, Вите обратно сотрудника не верну, как бы он ни упрашивал.
- Ну да. Сейчас у императора официально только два преемника. Побочные ветки рода Романовых отказались от престолонаследия ещё в начале двадцатого века, когда у народа сформировался революционный настрой. Они думали, что этим могут спасти себе жизнь, но всё обошлось, а императором стал Алексей Николаевич.
Страшно представить, что было бы, если бы в те времена императора свергли. Нет, даже думать об этом не хочу. Павел, тем временем, продолжал мысль:
- Потом напряжённые отношения с Германией, разведка тогда очень постаралась задавить новое движение, которое могло бы разрастись в масштабную войну. – Я старалась держать лицо, но от осведомлённости моего новоиспечённого напарника становилось страшно.